O the valley in the summer where I and my John

Beside the deep river would walk on and on

While the flowers at our feet and the birds up above

Argued so sweetly on reciprocal love

And I leaned on his shoulder;

'O Johnny, let’s play':

But he frowned like thunder and he went away

O that Friday near Christmas as I well recall

When we went to the Charity Matinee Ball

The floor was so smooth and the band was so loud

And Johnny so handsome I felt so proud;

'Squeeze me tighter, dear Johnny, let’s dance till it’s day':

But he frowned like thunder and he went away

Shall I ever forget at the Grand Opera

When music poured out of each wonderful star?

Diamonds and pearls they hung dazzling down

Over each silver and golden silk gown;

'O John I’m in heaven,' I whispered to say:

But he frowned like thunder and he went away

O but he was fair as a garden in flower

As slender and tall as the great Eiffel Tower

When the waltz throbbed out on the long promenade

O his eyes and his smile they went straight to my heart;

'O marry me, Johnny, I’ll love and obey':

But he frowned like thunder and he went away

O last night I dreamed of you, Johnny, my lover

You’d the sun on one arm and the moon on the other

The sea it was blue and the grass it was green

Every star rattled a round tambourine;

Ten thousand miles deep in a pit there I lay:

But you frowned like thunder and you went away

О долина летом, где я и мой Джон

Рядом с глубокой рекой будет идти дальше и дальше

Пока цветы у наших ног и птицы наверху

Так сладко рассуждал о взаимной любви

И я опирался на его плечо;

«О, Джонни, давай поиграем»:

Но он нахмурился, как гром, и ушел

О, в ту пятницу под Рождество, как я хорошо помню

Когда мы пошли на благотворительный бал-утренник

Пол был таким гладким, а группа была такой громкой

И Джонни такой красивый, что я так гордился;

«Сожми меня крепче, дорогой Джонни, давай танцевать до утра»:

Но он нахмурился, как гром, и ушел

Смогу ли я когда-нибудь забыть в Гранд Опера

Когда из каждой чудесной звезды лилась музыка?

Бриллианты и жемчуг ослепительно висели

Над каждым серебряным и золотым шелковым платьем;

«О Джон, я на небесах», — прошептал я, чтобы сказать:

Но он нахмурился, как гром, и ушел

О, но он был прекрасен, как сад в цвету

Такая же стройная и высокая, как великая Эйфелева башня

Когда вальс зазвучал на длинной прогулке

О его глаза и его улыбка, они проникли прямо в мое сердце;

«О, женись на мне, Джонни, я буду любить и слушаться»:

Но он нахмурился, как гром, и ушел

О, прошлой ночью я мечтал о тебе, Джонни, мой любовник

У тебя было солнце на одной руке и луна на другой

Море было голубым, а трава зеленой

Каждая звезда звенела круглым бубном;

Десять тысяч миль глубоко в яме я лежал:

Но ты нахмурился, как гром, и ушел