Не дойдём! - Wolf Rahm

Темень кромешная, звезды попрятались,

Месяц запрыгнул в сугроб.

Зырит оттуда чугунным ухватом

И морщит презрительно лоб.

Длинные брови нахмурили ели,

Не смотрят на нас – мы вдвоем

Вдоль по заснеженной тропке все медленней

На четвереньках ползем…

Вечер запер солнце на засов, забил гвоздями,

Опрокинул в выгребную яму.

Пляшет снег веселый под козлиными ногами,

Гонит ветер их к ехидным пням.

Ну а

Голова качается, хмель в нутре вращается,

Мыши хороводы водят, слышен хриплый писк.

Словно морок лешего, сколь внутри намешано,

А в мозгу кричит, перекрывает все шальная мысль:

«Не дойдем!

Не дойдем!

Так останемся лежать у замерзшей старой ели!

Не дойдем!

Не дойдем!

По весне растает мясо, кости наши сгложут звери!»

Лес, дремой окутанный, лес, снегом заваленный,

Весь в обледенелой смоле.

Боги все вымерли, духи сбежали,

А тени примерзли к земле.

Только лишь по ветру хриплое карканье.

Темная туча орет.

Кто-то за нами весь в сером бархате

На четвереньках ползет.

Это смерть готовит нам колючие перины,

Точит изо льда надгробный камень.

Дует ветер северный сквозь снежные осины:

В гости нас зовет Морозный Барин.

Ну а

Зубы запинаются, брови заплетаются,

В рыжую сосульку превратилась борода.

Выверенней, медленней, четче, строже, сдержанней

Кровь стучит в висках: раз, два, раз, два...

«Не дойдем!

Не дойдем!

Так останемся лежать у замерзшей старой ели!

Не дойдем!

Не дойдем!

По весне растает мясо, кости наши сгложут звери!»

«Не дойдем!

Не дойдем!

Так останемся лежать у замерзшей старой ели!

Не дойдем!

Не дойдем!

По весне растает мясо, кости наши сгложут звери!»

The pitch darkness, the stars hid,

The moon jumped into the snowdrift.

Looks out from there with a cast-iron grip

And wrinkles his forehead contemptuously.

Long eyebrows furrowed the firs,

Do not look at us - we are together

Slower and slower along the snow-covered path

Crawling on all fours...

The evening locked the sun with a bolt, hammered it with nails,

Dropped into a cesspool.

Cheerful snow dances under goat feet,

The wind drives them to malicious stumps.

well and

The head shakes, the hops in the gut rotate,

Mice lead a round dance, a hoarse squeak is heard.

Like the wraith of the goblin, how mixed inside,

And in the brain screams, covers all the crazy thought:

"We won't get there!

We won't get there!

So let's stay lying by the frozen old spruce!

We won't get there!

We won't get there!

In the spring, the meat will melt, our bones will be devoured by animals!

A forest shrouded in slumber, a forest littered with snow,

All in icy resin.

The gods have all died out, the spirits have fled,

And the shadows froze to the ground.

Just a hoarse croak in the wind.

The dark cloud screams.

Someone behind us all in gray velvet

Crawls on all fours.

It is death that prepares us prickly featherbeds,

Sharpens a tombstone from ice.

The north wind blows through the snowy aspens:

Frosty Barin is calling us to visit.

well and

Teeth are stuttered, eyebrows are braided,

The beard turned into a red icicle.

More accurate, slower, clearer, stricter, more restrained

Blood pounding in the temples: one, two, one, two ...

"We won't get there!

We won't get there!

So let's stay lying by the frozen old spruce!

We won't get there!

We won't get there!

In the spring, the meat will melt, our bones will be devoured by animals!

"We won't get there!

We won't get there!

So let's stay lying by the frozen old spruce!

We won't get there!

We won't get there!

In the spring, the meat will melt, our bones will be devoured by animals!