Ой, дудари, дудари (Сцена на ярмарке) - Александр Розенбаум

Ой, дуда-дудари, лапотники-гусляры, потешники, пересмешники.

Блаженные головы, звоните в Царь-колокол, развесельтесь, барыни-боярыни…

Перехожие калики, научите уму-разуму, насмотрелись, навидались всякого-разного.

Напоили медовухой, залили, помянули святым духом — сжалились.

Русь мешочная, босоногая, с теремами да с острогами.

А в степи и вольному воля…

Ой, дуда-дудари, лапотники-гусляры, потешники, пересмешники.

Крылья сплёл из лыка я, завтра с церквы прыгаю, Ваня, Ваня, подсоби в небо

взмыть.

В небе-то легко, в райских кущах босиком, а в дому всё едоком меньше, меньше.

В небе-то легко, в райских кущах босиком, а в дому всё едоком меньше, меньше.

Со двора по мужику в рекруты — озлопамятились, нехристи.

Породнилась баба да со злой кручиною, коло омута искали с лучиною…

Ай, да барин.

Да, что за молодец!

Не вели казнить меня, голого.

Не про то Антип свои песни пел, вели миловать — он как лучше хотел.

Господи, помолимся, коли не неволится, на коленках в горнице, только больно

колется…

Господи, помилуй нас, награди-ка силою, дай Паране милого.

Милого, постылого…

А вчера у крайних у дворов утопили в проруби щенков…

Ой, дуда-дудари, лапотники-гусляры, потешники, пересмешники.

Корабель-то выстрою, прямо в небо выстрелю по воронам-воронам… Здорово.

Ваня помнит-то, было времечко, знай, сиди себе — лузгай семечки.

Подрастало семя — до небес подсолнухи, а мальцы-то были рады, вот олухи.

Помнишь, Ваня, зорьку ту раннюю?

Тридцать три сполняли желания.

Только было то сто лет тому назад, да, не то, не то, не то, ты прости уж, брат.

Господи, помолимся, коли не неволится, на коленках в горнице, только больно

колется…

Господи, единый мой, слышу звон малиновый, рваную холстину я сделаю картиной.

Обещаю, Ваня, так и быть, с завтрева кончаю водку пить.

Ой, дуда-дудари, лапотники-гусляры, потешники, пересмешники.

Блаженные головы, звоните в Царь-колокол, развесельтесь, барыни-боярыни…

За берёзовою рощей хоровод водили девки, а на судную на площадь сокола возили в

клетке…

Соколик, соколик, долетал на воле, долетал на воле… Доля.

Сынок мой родимый, хоробрый, любимый, не родите в зиму — отымут.

По степи гулял во все четыре стороны, да потом прознал думу чёрную.

Заковали в цепь сотоварищи, застонала степь — дым, пожарище…

Закричала, забилась горлица, да, подкова упала в горницу,

Филин влёт на поляну сел, вороной оземь с кручи грянулси…

Соколик, соколик, долетал на воле, долетал на воле… Доля.

Сынок мой родимый, хоробрый, любимый, не родите в зиму — отымут.

Ай, да чтой-то я всё?

Глянь-ка, листья несёт…

А листьев нет у сосён, ох, весёл я, весёл…

Oh, duda-dudari, guslars, mushers, jokers, mockingbirds.

Blessed heads, ring the Tsar Bell, cheer up, noble ladies...

Transient Kaliki, teach the mind, have seen enough, seen all sorts of different things.

They gave mead to drink, poured it over, commemorated it with the holy spirit - they took pity.

Russia is baggy, barefoot, with towers and prisons.

And in the steppe and free will ...

Oh, duda-dudari, guslars, mushers, jokers, mockingbirds.

I wove wings from bast, tomorrow I'm jumping from the church, Vanya, Vanya, help me into the sky

soar.

It’s easy in the sky, barefoot in paradise, but in the house there are fewer and fewer eaters.

It’s easy in the sky, barefoot in paradise, but in the house there are fewer and fewer eaters.

From the yard, from man to recruit, they became embittered, infidels.

A woman was related with an evil twist, they were looking for a pool with a torch ...

Hey, yes, sir.

Yes, what a great guy!

They didn't order me to be executed, naked.

Not about that, Antip sang his songs, commanded to have mercy - he wanted it better.

Lord, let's pray, if you don't want to, on your knees in the upper room, it only hurts

prickly…

Lord, have mercy on us, reward us with strength, give Parana dear.

Sweet, shameful...

And yesterday, at the extreme yards, puppies were drowned in the hole...

Oh, duda-dudari, guslars, mushers, jokers, mockingbirds.

I’ll build a ship, shoot at crows-crows right into the sky ... Great.

Vanya remembers, it was a little time, you know, sit down for yourself - peel the seeds.

The seed grew up - sunflowers up to the sky, and the boys were glad, here are the boobies.

Do you remember, Vanya, that early dawn?

Thirty-three granted wishes.

Only it was a hundred years ago, yes, not that, not that, not that, forgive me, brother.

Lord, let's pray, if you don't want to, on your knees in the upper room, it only hurts

prickly…

Lord, my only one, I hear a raspberry ringing, I will make a torn canvas a picture.

I promise, Vanya, so be it, from tomorrow I will finish drinking vodka.

Oh, duda-dudari, guslars, mushers, jokers, mockingbirds.

Blessed heads, ring the Tsar Bell, cheer up, noble ladies...

Behind the birch grove, the girls led a round dance, and the falcon was taken to the ship to the area

cage...

Falcon, falcon, flew in the wild, flew in the wild ... Share.

My dear son, good, beloved, do not give birth in the winter - they will take away.

He walked across the steppe in all four directions, and then he recognized the black thought.

The comrades put them in chains, the steppe groaned - smoke, conflagration ...

She screamed, the turtle dove thrashed, yes, the horseshoe fell into the upper room,

The eagle owl flew into the clearing and sat down, the black earth rang out from the steep...

Falcon, falcon, flew in the wild, flew in the wild ... Share.

My dear son, good, beloved, do not give birth in the winter - they will take away.

Hey, am I something?

Look, the leaves are carrying ...

And the pines have no leaves, oh, I'm merry, merry...