Братан - Александр Розенбаум

От окурков банка пухнет,

Дом от дыма повело,

И в жиру застыл обглоданный мосол.

С братаном сидим на кухне

За обеденным столом,

Водку пьём и вспоминаем то да сё.

Как мама сыпала горох

В угол горницы,

Пьяный отчим стол бодал,

Только не мычал,

Помнишь, Серый, как тепло

Было в дворницкой,

Где татарин нас, малых,

Привечал.

Голубей сожрала кошка,

Да он и был всего один,

Голубь сизый, беспородный, как и мы.

Но закусил губу Серёжка,

Кошку финкой засадил,

Оставалось нам два года до тюрьмы.

И проснулась в нас тогда

Кровь отцовская,

Мать признала, что мы с ним

Теста одного.

Нас бояться отчим стал,

Бел лицом стоял,

Если мы с братухой шли

На него.

Провожали утром ранним

От родимого крыльца,

Намотала жизнь шальная первый срок.

И протянула нам маманя

Телогреечку отца,

Перелатанную вдоль и поперёк.

Согревала нас она,

Молью битая,

Ровно тысячу семьсот

Сорок восемь дней,

А когда ушёл я с зоны

На «крытую»,

Уступил братан —

На «крытой"нужней.

Но не дождалась нас маманя

И тихонько померла

В аккурат на годовщину Октября.

А отчим, гад, пропал на БАМе,

На него не держим зла:

Всё, что было в этой жизни, всё не зря.

И я гоняю в «дальнобой»,

А Серый — стропалем,

Три пацанки на двоих

Да один сынок.

Раз в неделю посидим,

Взяли — хлопнули,

Беспородные, как тот

Голубок.

Вроде выпили немного,

Дом от дыма поседел,

Размотало, растащило по нутру,

И собираться стал Серёга —

Трудный был сегодня день,

Да и мне опять в дорогу поутру.

И ничего, что я не стал

Академиком,

Но не прошла мимо меня

Жизни красота.

Пусть кому-то и трудны

Понедельники,

А мне полегче, если рядом

Братан.

From the cigarette butts of the bank swells,

The house was driven away from the smoke,

And the gnawed mosol froze in the fat.

Sitting with my brother in the kitchen

At the dinner table

We drink vodka and remember this and that.

How mom sprinkled peas

In the corner of the upper room

Drunk stepfather butted the table

Just didn't mumble

Do you remember, Gray, how warm

It was in the janitor's room,

Where is the Tatar of us, small ones,

Greeted.

Pigeons were eaten by a cat

Yes, he was the only one

The dove is gray, outbred, like us.

But Seryozhka bit his lip,

Planted a cat with a finca,

We had two years left before prison.

And woke up in us then

paternal blood,

Mother admitted that we are with him

One test.

Our stepfather became afraid of us,

Bel face stood

If my brother and I walked

On him.

Seen off early in the morning

From the native porch,

Wound life crazy the first term.

And my mother handed us

Father's bodysuit

Patched up and down.

She kept us warm

Moth broken,

Exactly one thousand seven hundred

Forty eight days

And when I left the zone

On the "covered"

Lost bro -

On the "covered" more necessary.

But mother did not wait for us

And quietly died

Just in time for the anniversary of October.

And my stepfather, the bastard, disappeared at BAM,

We do not hold evil against him:

Everything that happened in this life is not in vain.

And I drive in "long-range",

And Gray is a sling,

Three boys for two

Yes, one son.

We sit once a week

They took - slammed,

Mongrel like that

Dove.

Looks like they drank a little

The house turned gray from the smoke,

Unwound, dragged to the inside,

And Seryoga began to gather -

It was a difficult day today

Yes, and I'm on the road again in the morning.

And nothing that I have become

Academician

But didn't pass me by

Life's beauty.

Let it be difficult for someone

Mondays

And it's easier for me if I'm near

Bro.