Мы с ним росли в одном дворе - Александр Розенбаум

Мы с ним росли в одном дворе и я открою вам секрет:

У нас с Сэменом папа был один, ни он, ни я его не знал,

По детям папа не скучал, держал галантерейный магазин.

Известно, детям без отцов так не хватает леденцов,

И мама — вечно пьяная домой, и вот в семнадцатом году

Сэмен в горячечном бреду поклялся папане сделать «Боже ж мой».

За двадцать пять «лимонов» он купил подержанный «вессон»

И в магазин зашёл, как джентельмен.

Снял шляпу, в розыск позвонил и пол-обоймы разрядил

Папане в пузо, точно в манекен.

Они приехали тотчас и били Сёму сгоряча,

За это он их люто невзлюбил.

Едва завидев «легаша», кричал себе Сэменчик: «Ша!

Ты помнишь всё, ты их приговорил!»

Шикарно жить Сэмен любил и он с любою властью был

В принципиальных разногласиях.

За Николашкой он сидел, Керенский дал ему расстрел,

Совдепы им Кресты украсили.

Но он нигде не «кочумал», он жить любил, он риск искал,

И он себя, конечно, не сберёг.

Две пули в голову ему во время шухера в Крыму

Влепил голубоглазый паренёк.

В руке холодной нож сжимал, дождь кудри тёмные трепал,

А он лежал и в сумерки глядел…

Прошло неполных тридцать лет с тех пор, как к Настеньке в буфет

Зашёл король галант и прочих дел.

Прошло неполных тридцать лет с тех пор, как к Настеньке в буфет

Зашёл король галант и прочих дел…

We grew up in the same yard and I will tell you a secret:

Sam and I had one dad, neither he nor I knew him,

Dad did not miss the children, he kept a haberdashery store.

It is known that children without fathers lack candy so much,

And mother - always drunk home, and now in the seventeenth year

Semen, in a delirious delirium, swore to his father to make "Oh my God."

For twenty-five "lemons" he bought a used "Wesson"

And he entered the store like a gentleman.

He took off his hat, called on the wanted list and emptied half a clip

Dad in the belly, just like a mannequin.

They arrived at once and beat Shoma in the heat of the moment,

For this he disliked them fiercely.

As soon as he saw the legash, Semenchik shouted to himself: “Sha!

You remember everything, you sentenced them!"

Semen loved to live chic and he was with any power

In fundamental disagreements.

He was sitting behind Nikolashka, Kerensky gave him a shot,

Soviet deputies decorated their Crosses.

But he didn’t “fly” anywhere, he loved to live, he was looking for risk,

And, of course, he didn't save himself.

Two bullets in his head during a scuffle in the Crimea

The blue-eyed boy snapped.

In a cold hand he squeezed a knife, the rain ruffled dark curls,

And he lay and looked at dusk ...

Less than thirty years have passed since Nastenka went to the buffet

The king of gallant and other things came in.

Less than thirty years have passed since Nastenka went to the buffet

The king of gallant and other things came in ...