Мой Гамлет - Владимир Высоцкий

Я только малость объясню в стихе —

На все я не имею полномочий…

Я был зачат, как нужно, во грехе —

В поту и нервах первой брачной ночи.

Я знал, что, отрываясь от земли, —

Чем выше мы, тем жестче и суровей;

Я шел спокойно прямо в короли

И вел себя наследным принцем крови.

Я знал — все будет так, как я хочу,

Я не бывал внакладе и в уроне,

Мои друзья по школе и мечу

Служили мне, как их отцы — короне.

Не думал я над тем, что говорю,

И с легкостью слова бросал на ветер —

Мне верили и так, как главарю,

Все высокопоставленные дети.

Пугались нас ночные сторожа,

Как оспою, болело время нами.

Я спал на кожах, мясо ел с ножа

И злую лошадь мучил стременами.

Я знал — мне будет сказано: «Царуй!»

—

Клеймо на лбу мне рок с рожденья выжег.

И я пьянел среди чеканных сбруй,

Был терпелив к насилью слов и книжек.

Я улыбаться мог одним лишь ртом,

А тайный взгляд, когда он зол и горек,

Умел скрывать, воспитанный шутом, —

Шут мертв теперь: «Аминь!»

Бедняга Йорик!..

Но отказался я от дележа

Наград, добычи, славы, привилегий:

Вдруг стало жаль мне мертвого пажа,

Я объезжал зеленые побеги…

Я позабыл охотничий азарт,

Возненавидел и борзых, и гончих,

Я от подранка гнал коня назад

И плетью бил загонщиков и ловчих.

Я видел — наши игры с каждым днем

Все больше походили на бесчинства, —

В проточных водах по ночам, тайком

Я отмывался от дневного свинства.

Я прозревал, глупея с каждым днем,

Я прозевал домашние интриги.

Не нравился мне век, и люди в нем

Не нравились, — и я зарылся в книги.

Мой мозг, до знаний жадный, как паук,

Все постигал: недвижность и движенье, —

Но толка нет от мыслей и наук,

Когда повсюду им опроверженье.

С друзьями детства перетерлась нить,

Нить Ариадны оказалась схемой.

Я бился над словами «быть, не быть»,

Как над неразрешимою дилеммой.

Но вечно, вечно плещет море бед, —

В него мы стрелы мечем — в сито просо,

Отсеивая призрачный ответ

От вычурного этого вопроса.

Зов предков слыша сквозь затихший гул,

Пошел на зов, — сомненья крались с тылу,

Груз тяжких дум наверх меня тянул,

А крылья плоти вниз влекли, в могилу.

В непрочный сплав меня спаяли дни —

Едва застыв, он начал расползаться.

Я пролил кровь, как все, — и, как они,

Я не сумел от мести отказаться.

А мой подъем пред смертью — есть провал.

Офелия!

Я тленья не приемлю.

Но я себя убийством уравнял

С тем, с кем я лег в одну и ту же землю.

Я Гамлет, я насилье презирал,

Я наплевал на датскую корону, —

Но в их глазах — за трон я глотку рвал

И убивал соперника по трону.

Но гениальный всплеск похож на бред,

В рожденьи смерть проглядывает косо.

А мы все ставим каверзный ответ

И не находим нужного вопроса.

I will only explain a little in a verse -

I don't have authority for everything...

I was conceived, as it should be, in sin -

In the sweat and nerves of the wedding night.

I knew that, leaving the ground, -

The higher we are, the tougher and more severe;

I walked calmly straight to the kings

And acted like the crown prince of the blood.

I knew that everything would be the way I want,

I have not been at a loss and in damage,

My school and sword friends

They served me like their fathers served the crown.

I did not think about what I say,

And with ease he threw words into the wind -

They also believed me, as the leader,

All high-ranking children.

The night watchmen were afraid of us,

As smallpox, time hurt us.

I slept on skins, ate meat from a knife

And he tortured the evil horse with stirrups.

I knew that I would be told: "King!"

—

Fate burned the stigma on my forehead from birth.

And I got drunk among the chased harness,

He was patient with the violence of words and books.

I could only smile with my mouth,

And a secret look, when he is angry and bitter,

He knew how to hide, brought up by a jester, -

The jester is dead now: "Amen!"

Poor Yorick!

But I refused to share

Awards, booty, fame, privileges:

Suddenly I felt sorry for the dead page,

I circled the green shoots...

I forgot the passion of hunting

Hated both greyhounds and hounds,

I drove the horse back from the wounded animal

And beat beaters and hunters with a whip.

I saw our games every day

More and more looked like atrocities, -

In flowing waters at night, secretly

I was washing myself off daytime swine.

I began to see, becoming stupider every day,

I missed domestic intrigues.

I did not like the century, and the people in it

Didn't like it - and I buried myself in books.

My brain, greedy for knowledge, like a spider,

He comprehended everything: immobility and movement, -

But there is no sense from thoughts and sciences,

When everywhere they are refuted.

The thread has frayed with childhood friends,

Ariadne's thread turned out to be a scheme.

I struggled with the words "to be, not to be",

Like an insoluble dilemma.

But forever, forever the sea of ​​troubles splashes, -

We shoot arrows into it - into a sieve of millet,

Weeding out the ghostly answer

From this fancy question.

Hearing the call of the ancestors through the hushed rumble,

I went to the call - doubts crept from the rear,

A load of heavy thoughts pulled me up,

And the wings of the flesh dragged down into the grave.

The days soldered me into a fragile alloy -

Hardly frozen, he began to spread.

I shed blood like everyone else - and like them,

I couldn't refuse revenge.

And my rise before death is a failure.

Ophelia!

I do not accept decay.

But I equalized myself with murder

With the one with whom I lay down in the same land.

I am Hamlet, I despised violence,

I didn't give a damn about the Danish crown, -

But in their eyes - for the throne I tore my throat

And he killed an opponent on the throne.

But an ingenious splash is like delirium,

At birth, death looks askance.

And we all put a tricky answer

And we don't find the right question.