Месяц будет долгий,

В округе только злые-злые волки,

А ты для них заблудшая барашка,

Напуганно бежишь.

Белая рубашка,

Я будто бы салют, но как же тяжко.

Сверкает небо, нервная затяжка, ему не возразишь.

И хочется скулить,

И нечего искать,

И снится снегопад.

Сердце нараспашку,

Затянет руки кабельная стяжка,

Никто не мог подумать, что так страшно

Бывает наяву.

Идёт бычок, качается и плачет,

Терпение кончается, а значит

Сейчас я зареву-ву-ву-ву.

Не на что сослаться,

Мне хочется любить и не бояться.

Мне хочется забыть об этом с ходу,

Заклеить изнутри.

Но сердце не простит такой измены,

Пылали города, стучали вены.

Мне кажется достаточно на это

Потрачено любви.

Такая пустота.

Трамвай идёт в депо.

Печальная страна, но в ней моё окно,

Но в ней моё окно,

Но в ней моё…

Месяц будет долгий,

В округе только злые-злые волки,

А ты для них заблудшая барашка,

Напуганно бежишь.

белая рубашка,

Я будто бы салют, но как же тяжко.

Сверкает небо, нервная затяжка, ему не возразишь.

И хочется скулить,

И нечего искать,

И снится снегопад.

Сердце нараспашку,

Затянет руки кабельная стяжка,

что так страшно

Бывает наяву.

Идёт бычок, качается и плачет,

Терпение кончается, а значит

Сейчас я зареву-ву-ву-ву.

Не на что сослаться,

Мне хочется любить и не бояться.

Мне хочется забыть об этом с ходу,

Заклеить изнутри.

но сердце не простит такие измены,

Пылали города, стучали вены.

Мне кажется достаточно на это

Потрачено любви.

Такая пустота.

Трамвай идёт в депо.

Печальная страна, но в ней моё окно,

Но в ней моё окно,

Но в ней моё…