Змей - Мельница

Ах, иначе в былые года

Колдовала земля с небесами,

Дива дивные зрелись тогда,

Чуда чудные деялись сами.

Позабыв Золотую Орду,

Пестрый грохот равнины китайской,

Змей крылатый в пустынном саду

Часто прятался полночью майской.

Только девушки видеть луну

Выходили походкою статной,

Он подхватывал быстро одну,

И взмывал, и стремился обратно.

Как сверкал, как слепил и горел

Медный панцирь под хищной луною,

Как серебряным звоном летел

Мерный клекот над Русью лесною:

«Я красавиц таких, лебедей,

С белизною такою молочной,

Не встречал никогда и нигде,

Ни в заморской стране, ни в восточной;

Но еще ни одна не была

Во дворце моем пышном, в Лагоре —

Умирают в пути, и тела

Я бросаю в Каспийское море.

Спать на дне, средь чудовищ морских,

Почему им, безумным, дороже,

Чем в могучих объятьях моих

На торжественном княжеском ложе?

И порой мне завидна судьба

Парня с белой пастушеской дудкой

На лугу, где девичья гурьба

Так довольна его прибауткой…»

Эти крики заслыша, Вольга

Выходил и поглядывал хмуро.

Надевал тетиву на рога

Беловежского старого тура.

Ah, otherwise in the past years

The earth conjured with heaven,

The marvelous diva matured then,

Wonderful miracles worked themselves.

Forgetting the Golden Horde,

The motley roar of the Chinese plain,

Winged serpent in the desert garden

He often hid at midnight in May.

Only girls see the moon

They went out with a stately gait,

He quickly picked up one,

And soared, and strove back.

How it sparkled, how it blinded and burned

Copper shell under the predatory moon,

How it flew with a silver ring

Dimensional scream over forest Russia:

"I am such beauties, swans,

With such milky whiteness,

Never met anywhere

Neither in an overseas country, nor in an eastern one;

But not one has been

In my magnificent palace, in Lagor —

They die on the way, and the bodies

I throw into the Caspian Sea.

Sleep at the bottom, among the monsters of the sea,

Why is it more expensive for them, crazy,

Than in my mighty arms

On the solemn princely bed?

And sometimes I'm envious of fate

A guy with a white shepherd's pipe

In the meadow, where the maiden crowd

So pleased with his joke ... "

Hearing these cries, Volga

He went out and looked gloomily.

Putting a string on the horns

Belovezhsky old tour.