Помнят люди - Людмила Зыкина

На земле многострадальной белорусской

Наш разведчик в руки ворогу попался.

Был захвачен он, когда тропинкой узкой

В партизанские районы пробирался.

Был смуглый, черноглазый, чернобровый,

Он из Грузии ушел в поход суровый.

«Ты, лазутчик, признавайся в час последний!»

Отвечал он: «Из деревни я соседней».

По деревне, по снегам осиротелым

Повели его галдящею гурьбою.

«Если врешь — не миновать тебе расстрела,

Если правда то отпустим, шут с тобою.

Не иначе, лейтенантом был ты прежде,

А теперь в крестьянской прячешься одежде!"

Отвечал он: «Вон вторая хата с края,

Проживает там сестра моя родная».

Тяжела его прощальная дорога,

Конвоиры аж заходятся от злости.

Смотрит женщина растерянно с порога:

Незнакомца к ней ведут лихие гости.

«Узнаешь ли ты, кто этот черноглазый?»

Что ответить, коль не видела ни разу?

Оттолкнула чужеземного солдата:

«Ты не трогай моего родного брата!»

И прильнула вдруг к щеке его колючей

От мучений и от смерти заслонила.

На Полесье помнят люди этот случай,

В лихолетье в 41-м это было.

Ничего о них мне больше не известно,

Но о брате и сестре сложили песню.

Может в Грузии ту песню он услышит

И письмо ей в Белоруссию напишет.

On the land of the long-suffering Belarusian

Our scout fell into the hands of the enemy.

He was captured when the narrow path

He made his way to partisan areas.

He was swarthy, black-eyed, black-browed,

He left Georgia on a harsh campaign.

"You scout, confess at the last hour!"

He answered: "I am from the neighboring village."

Through the village, through the orphaned snows

They led him in a noisy crowd.

“If you lie, you will not escape execution,

If it's true, then we'll let you go, the joke is with you.

Not otherwise, you were a lieutenant before,

And now you're hiding in peasant clothes!"

He answered: “There is the second hut from the edge,

My sister lives there."

Hard is his farewell road,

The guards are already coming in from anger.

A woman looks confused from the threshold:

Dashing guests lead the stranger to her.

"Do you know who this black-eyed one is?"

What to answer, since you have never seen it?

Pushed away the foreign soldier:

"You don't touch my own brother!"

And suddenly clung to his prickly cheek

Shielded from torment and death.

People in Polissya remember this incident,

It was in the hard times in the 41st.

I don't know anything about them anymore.

But they composed a song about brother and sister.

Maybe in Georgia he will hear that song

And he will write a letter to her in Belarus.