Die Loreley, bekannt als Fee und Felsen,

ist jener Fleck am Rhein, nicht weit von Bingen,

wo früher Schiffer mit verdrehten Hälsen,

von blonden Haaren schwärmend, untergingen.

Wir wandeln uns.

Die Schiffer in Begriffen.

Der Rhein ist reguliert und eingedämmt.

Wir wandeln uns, man stirbt nicht mehr beim Schiffen,

bloß weil ein blondes Weib sich dauernd kämmt.

Nichtsdestotrotz geschieht auch heutzutage

noch manches, was der Steinzeit ähnlich sieht.

So alt ist keine deutsche Heldensage,

daß sie nicht doch noch Helden nach sich zieht.

Erst neulich machte auf der Loreley

hoch über'm Rhein ein Turner einen Handstand!

Von allen Dampfern tönte Angstgeschrei,

als er kopfüber oben auf der Wand stand.

Er stand, als ob er auf dem Barren stünde.

Mit hohlem Kreuz.

Und lustbetonten Zügen.

Man frage nicht: Was hatte er für Gründe?

Er war ein Held.

Das dürfte wohl genügen.

Er stand, verkehrt, im Abendsonnenscheine.

Da trübte Wehmut seinen Turnerblick.

Er dachte an die Loreley von Heine.

Und stürzte ab.

Und brach sich das Genick.

Er starb als Held.

Man muß ihn nicht beweinen.

Sein Handstand war vom Schicksal überstrahlt.

Ein Augenblick mit zwei gehob’nen Beinen

ist nicht zu teuer mit dem Tod bezahlt!

P. S. Eins bliebe allerdings noch nachzutragen:

Der Turner hinterließ uns Frau und Kind.

Hinwiederum, man soll sie nicht beklagen.

Weil im Bereich der Helden und der Sagen

die Überlebenden nicht wichtig sind.

Лорелей, известная как Фея и Камень,

это место на Рейне, недалеко от Бингена,

где моряки с вывернутыми шеями привыкли

бредя светлыми волосами, пошел вниз.

Мы меняемся.

Лодочники в терминах.

Рейн зарегулирован и запружен.

Меняемся, в плавании больше не умирают,

только потому, что блондинка продолжает расчесывать волосы.

Тем не менее, это происходит и сегодня

некоторые вещи, похожие на каменный век.

Ни одна немецкая героическая легенда не является такой старой.

что это не до сих пор тянет героев после него.

Совсем недавно сделал на Лорелей

высоко над Рейном гимнастка делает стойку на руках!

Крики страха доносились со всех пароходов,

когда он стоял вверх ногами на стене.

Он стоял так, словно стоял на решетке.

С полым крестом.

И похотливые черты.

Не спрашивайте: каковы были его причины?

Он был героем.

Этого, наверное, должно хватить.

Он стоял вверх ногами в лучах вечернего солнца.

Потом ностальгия затуманила его гимнастическое зрение.

Он подумал о Лорелей Гейне.

И разбился.

И сломал себе шею.

Он умер героем.

Вы не должны оплакивать его.

Его стойку на руках затмила судьба.

Момент с двумя поднятыми ногами

не слишком дорого оплачивается смертью!

P.S. Осталось добавить:

Гимнаст оставил нам жену и ребенка.

С другой стороны, на них не следует жаловаться.

Потому что в царстве героев и саг

выжившие не важны.