Мой приятель художник - Андрей Макаревич

Мой приятель-художник прожил на земле мало лет

Он работал легко, он творил чудеса на удачу

И солгать он не мог, в этом был его главный секрет

Он умел только то, во что верил, а как же иначе?

Только как-то нежданно случился в стране поворот

Всем указано было смотреть на иные задачи,

А приятель не смог повернуть под команду «Вперёд!»

Он умел только то, во что верил, а как же иначе…

Тут же свора газетчиков, хуже дворовых собак

Он читал их брехню вечерами со мной, чуть не плача,

А потом возвращался к холстам, на чердак, в полумрак

Он умел только то, во что верил, а как же иначе…

Что такое в истории век или там полувек?

По масштабам таким и о гениях даже не плачут,

А приятель мой гением не был, он был человек

По-людски заболел он и умер, а как же иначе…

И осталось всего ничего, разве только холсты

И на них неземные закаты, и лошади скачут

Только в них, как ни странно, живёт ожиданье весны

И весна, безусловно, наступит, а как же иначе…

My artist friend lived on earth for a few years

He worked easily, he worked miracles for good luck

And he could not lie, this was his main secret

He could only do what he believed in, but how could it be otherwise?

Only somehow unexpectedly there was a turn in the country

Everyone was instructed to look at other tasks,

And the friend could not turn under the command "Forward!"

He could only do what he believed in, but how could it be otherwise...

There is a pack of newspapermen right there, worse than yard dogs

He read their nonsense in the evenings with me, almost crying,

And then he returned to the canvases, to the attic, into the twilight

He could only do what he believed in, but how could it be otherwise...

What is a century or half a century in history?

On such a scale, they don’t even cry about geniuses,

And my friend was not a genius, he was a man

Like a human, he fell ill and died, but how could it be otherwise ...

And there was nothing left, except for canvases

And on them are unearthly sunsets, and horses are galloping

Only in them, oddly enough, the expectation of spring lives

And spring will certainly come, but how could it be otherwise...