Песня-сказка - Владимир Высоцкий

На краю края земли, где небо ясное

Как бы вроде даже сходит за кордон,

На горе стояло здание ужасное,

Издаля напоминавшее ООН.

Всё сверкает как зарница —

Красота!

Но только вот

В этом здании царица

В заточении живёт.

И Кащей Бессмертный грубую животную

Это здание поставил охранять,

Но по-своему несчастное и кроткое,

Может, было то животное — как знать!

От большой тоски по маме

Вечно чудище в слезах —

Хоть оно с семью главами,

О пятнадцати глазах.

Сам Кащей (он мог бы раньше — врукопашную)

От любви к царице высох и увял —

И cтал по-своему несчастным старикашкою.

Ну, а зверь его к царице не пускал.

«Пропусти меня, чего там.

Я ж от страсти трепещу!..» —

«Хоть снимай меня с работы —

Ни за что не пропущу!»

Добрый молодец Иван решил попасть туда:

Мол видали мы кащеев, так-растак!

Он всё время: где чего — так сразу шасть туда,

Он по-своему несчастный был — дурак!

То ли выпь захохотала,

То ли филин заикал…

На душе тоскливо стало

У Ивана-дурака.

Началися его подвиги напрасные,

С баб-ягами никчемушная борьба…

Тоже ведь она по-своему несчастная,

Эта самая лесная голытьба.

Скольких ведьмочков пришибнул!

Двух молоденьких, в соку,

Как увидел утром — всхлипнул:

Жалко стало, дураку!

Но, однако же, приблизился, дремотное

Состоянье превозмог своё Иван, —

В уголку лежало бедное животное,

Все главы свои склонившее в фонтан.

Тут Иван к нему сигает,

Рубит голову спеша

И к Кащею подступает,

Кладенцом своим маша.

И грозит он старику двухтыщелетнему:

«Щас, — говорит, — бороду-то мигом обстригу!

Так умри ты, сгинь, Кащей!»

А тот в ответ ему:

«Я бы — рад, но я бессмертный — не могу!»

Но Иван себя не помнит:

«Ах ты, гнусный фабрикант!

Вон настроил сколько комнат!

Девку спрятал, интриган!

Я закончу дело, взявши обязательство!.."

И от этих-то неслыханных речей

Умер сам Кащей, без всякого вмешательства, —

Он неграмотный, отсталый был Кащей.

А Иван, от гнева красный,

Пнул Кащея, плюнул в пол

И к по-своему несчастной

Бедной узнице вошёл.

<27 июня 1967 года>

At the edge of the earth, where the sky is clear

As if it even seems to go beyond the cordon,

A terrible building stood on the mountain,

From a distance, reminiscent of the UN.

Everything sparkles like lightning -

The beauty!

But only here

In this building the queen

Lives in captivity.

And Kashchei the Immortal a rough animal

This building was guarded

But in its own way unhappy and meek,

Maybe it was that animal - who knows!

From great longing for mom

Forever a monster in tears -

Though it has seven chapters,

About fifteen eyes.

Kashchei himself (he could have done hand-to-hand combat earlier)

From love to the queen dried up and withered -

And he became an unfortunate old man in his own way.

Well, the beast didn't let him go to the queen.

“Let me go, what is there.

I'm trembling with passion! .. "-

"Even take me off work -

I won't miss it for anything!"

Good fellow Ivan decided to get there:

They say we saw Kashcheev, so-rastak!

He is all the time: where is something - so immediately go there,

He was unhappy in his own way - a fool!

Either the bittern laughed,

Whether the owl stuttered ...

It became sad in my soul

Ivan the Fool.

His labors began in vain,

Worthless fight with Bab-Yagas...

She's also unhappy in her own way.

This is the most forested place.

How many witches he killed!

Two young ones, in juice,

When I saw it in the morning, I sobbed:

It's a pity, fool!

But, nevertheless, he approached, drowsy

Ivan overcame his condition, -

In the corner lay a poor animal,

All their heads bowed into the fountain.

Here Ivan jumps to him,

Cuts off the head in a hurry

And approaches Kashchei,

Masha with his treasurer.

And he threatens the two thousand year old man:

“Right now,” he says, “I’ll cut my beard in an instant!

So die you, perish, Kashchei!

And he answered him:

"I would be glad, but I'm immortal - I can't!"

But Ivan does not remember himself:

“Oh, you vile manufacturer!

Vaughn set up how many rooms!

Hid the girl, intriguer!

I will finish the job by making a commitment!.."

And from these unheard speeches

Kashchei himself died, without any intervention, -

He was illiterate, backward was Kashchei.

And Ivan, red with anger,

Kicked Kashchei, spat on the floor

And to the unfortunate in her own way

The poor prisoner entered.

<June 27, 1967>