Дядя Вова - Виталий Аксёнов

Привет, товарищи-друзья, ой, бродяги,

кореша.

Приглашаю, заходите в дом ко мне.

Скоротаем вечерок, помидорчик, огурок,

Дядя Вова вам расскажет о себе.

О себе и о судьбе и о небесах,

О себе и о беде, что я скушал сам.

Зоны детства-интернаты, и палаты,

будто хаты.

Укрывали нашу детскую мечту.

Как нужда теснила детство, я вгрызался

с малолетства.

В беспредельную людскую мерзлоту.

Батя тоже мой в дорогах, всё в железах

да острогах,

Высылал лишь словом ветра мне,

держись.

Мама тож под номерочком, где-то варежки

носочки,

С молоком еёным взял я эту жизнь.

Так вот жили и вскормили на блатных

руках.

Забурили, заклеймили в жутких рудниках.

Я вгонял овец в загоны, загружал грехи

вагоны,

Но не быть другим мне, Господи, прости.

Улеглись дела на плечи, знаю в крысах

не отмечен.

И на общее по мере заносил.

Далека дорога моя-вёрсты, тяжкая

нужда и удача-сёстры.

Только вот с тобой мы браток знали:

слова, дела-единые мосты.

А что теперь в понятьях-на мели встали, жалкие душонки своё взяли.

Временем и бурей повалены наши кресты.

Разошлась судьба кнутами, пишет

жгучими дождями,

Не кино я, брат смотрю, а жизнь живу.

Знаю как нутро полощут, не по книгам,

а на ощупь

И что мне Господь послал в рюкзак

сложу.

Впрочем, ну к чему рассказ, кто чего напел.

Я же с каждым здесь из вас с одной

тарелки ел.

Только что-то вот проколы, едем- разные вагоны.

Да и разные как видно поезда.

До хрена теперь мурчащих, только мало настоящих.

И отцов, дедов забыта правота.

Слава Богу держит сила, эта гниль не зацепила,

Не смотри что однорукий-разгребу.

И сломать меня попробуй, закатай

в асфальт-дорогу,

Я же вылезу, воскресну, доползу.

Ради Веры Православной и детей покой,

Ради Матушки Преславной выну ливер

твой.

Назначай братва мне встречу, за своё

всегда отвечу,

И что выдернуть сумел,-я не отдам.

Хоть в соболях я, баргузинах, хоть

в каретах, лимузинах,

Или тащит меня под руку нужда.

Хоть недугами болею, чем смогу, тем

подогрею.

Но таким же останусь навсегда.

Далека дорога моя-дали, сколько лошадей за этап сняли.

Сколько на муку в жерновах-время,

жгут мне душу грехи-костры.

Ох, и тяжела эта ноша-бремя, палки

в колёса,-мне сучье семя.

Давит сугробами зима всё пуще,

дотянуть бы, брат до весны.

Ломят ветра,-мы теряем лучших,

рваные носы, да больные души.

Но время пришло, брат, поднимать

наши кресты.

Hello, fellow friends, oh, tramps,

sidekick.

I invite you to come into my house.

We pass the evening, tomato, cucumber,

Uncle Vova will tell you about himself.

About myself and about fate and about heaven,

About myself and about the misfortune that I ate myself.

Childhood boarding schools and wards,

like houses.

Covered our childhood dream.

As need crowded childhood, I bit into

from infancy.

Into the boundless human permafrost.

My dad is also on the road, everything is in the glands

yes prisons,

He sent me only a word of the wind,

hold on.

Mom is also under the number, somewhere mittens

socks,

With her milk I took this life.

So they lived and fed on thieves

hands.

Drilled, branded in terrible mines.

I drove sheep into pens, loaded sins

wagons,

But I cannot be different, Lord, forgive me.

Things have settled down on the shoulders, I know in rats

not marked.

And he brought it to the general as much as possible.

My road is far, versts, heavy

need and fortune are sisters.

Only with you we knew brothers:

Words and deeds are one bridge.

And what is now in understanding - they got aground, miserable little souls took their toll.

Time and storm toppled our crosses.

Fate dispersed with whips, writes

burning rains,

I'm not watching a movie, my brother, but I'm living life.

I know how they rinse inside, not according to books,

but by touch

And what the Lord sent me in my backpack

I'll put it down.

However, well, why the story, who sang what.

I am with each of you here with one

ate plates.

Only something here punctures, we go - different cars.

Yes, and apparently different trains.

Fucking purring now, only a few real ones.

And fathers, grandfathers, rightness is forgotten.

Thank God the strength holds, this rot did not catch,

Don't look that one-armed-rake.

And try to break me, roll up

into the asphalt road,

I'll get out, rise, crawl.

For the sake of the Orthodox Faith and children, peace,

For the sake of Mother Glorious I will take out a liver

your.

Make an appointment with me, brothers, for your

I will always answer

And what I managed to pull out, I will not give up.

Even though I'm in sables, Barguzins, even

in carriages, limousines,

Or the need drags me by the arm.

Although I suffer from ailments, than I can, the

warm up.

But I will stay the same forever.

My road is far, they gave me how many horses they took off for the stage.

How much for flour in millstones - time,

sins-bonfires burn my soul.

Oh, and heavy is this burden-burden, sticks

into the wheels, - I'm a bitch seed.

Winter crushes with snowdrifts more and more,

hold out, brother, until spring.

The winds are breaking, we are losing the best,

torn noses, and sick souls.

But the time has come, brother, to raise

our crosses.