You’ve got my lost brother’s soul

My dear mother’s eyes

A brown horse’s mane

And my uncle’s name

You walked me down 14th Street

For the doctor to meet after thoughts of the grave

In the home of the brave and of the weak

But why’d you have to break all my heart

Couldn’t you have saved a little bit of it?

Why’d you have to break all my heart?

Couldn’t you have saved a minor part?

I could have clipped and saved and planted in the garden

Damn you guess I’ll have to get a new one

I’d love to sit and watch you drink

With the reins to the world, gripping a smoke

Vaguely missing link

Don’t ever change you hungry little bashful hound

I got the sheep, poor little Bo Peep

Has lost and filed for grounds

But why’d you have to break all my heart

I could have ripped apart and thrown into the river

Wonder if there’s hearts that will deliver

Don’t ever change, don’t ever worry

Because I’m coming back home tomorrow

To 14th Street where I won’t hurry

And where I’ll learn how to save, not just borrow

And they’ll be rainbows and we will finally know

У тебя есть душа моего потерянного брата

Глаза моей дорогой мамы

Грива коричневой лошади

И имя моего дяди

Ты провел меня по 14-й улице

Чтобы доктор встретился после мыслей о могиле

В доме храбрых и слабых

Но зачем тебе разбивать мне сердце

Не могли бы вы сохранить немного?

Зачем тебе было разбивать мне сердце?

Не могли бы вы сохранить второстепенную часть?

Я мог бы обрезать, сохранить и посадить в саду

Черт возьми, ты думаешь, мне придется получить новый

Я бы хотел сидеть и смотреть, как ты пьешь

С поводьями в мир, схватив дым

Отсутствует ссылка

Никогда не меняй свою голодную маленькую застенчивую собаку

У меня есть овца, бедный маленький Бо Пип

Проиграл и подал на основания

Но зачем тебе разбивать мне сердце

Я мог бы разорвать и бросить в реку

Интересно, есть ли сердца, которые доставят

Никогда не меняйся, никогда не волнуйся

Потому что я возвращаюсь домой завтра

На 14-ю улицу, где я не буду спешить

И где я научусь копить, а не брать взаймы

И они будут радугой, и мы, наконец, узнаем