Казанская - Илья Чёрт

Ехали в автобусе кепки да фуражки,

Я на лисапеде мимо них кручу.

Улицы сторона моя опасна

При артобстреле, гололеде, да по вечерам,

Я все шучу, а как же то иначе,

Здесь в Питере без смеха не прожить.

Которую уж зиму соплями кашляю.

Больным да хриплым горлом чаю бы испить.

Велосипед, вези меня к Казанскому,

Там сегодня ждет меня она.

Да по земле везде, где люди добрые,

Там среди них всегда найдешь меня.

Как среди ночи в доме двери скрипнули,

Как опозорилась дворняга, не признав своих.

А сколько нас, на порог ступающих,

Возвращается с дорог, в петлю закрученных лихих.

Говорил мне батя во хмеле:

«Сила в духе мужика, а не в кулаке».

Эх, знал бы это я тогда глупый да молодой,

Не хворал бы я сейчас и был бы друг живой.

И я жду тебя, которую весну,

На том же месте с цветами у колонны.

Я прямо с поезда к тебе лечу,

И смеются надо мной с Невского вороны.

Велосипед, вези меня к Казанскому,

Там сегодня ждет меня она.

Да по земле везде, где люди добрые,

Там среди них всегда найдешь меня.

Как среди ночи в доме двери скрипнули,

Как опозорилась дворняга, не признав своих.

А сколько нас, на порог ступающих,

Возвращается с дорог, в петлю закрученных лихих.

Ходят поезда далёко, громко поезда гудят.

Только в городе моем всё дожди идут.

Здесь моя ступенечка, на которой песни пишутся,

И лампочка в подъезде, что всегда крадут.

Не унывай, ты знаешь я в пути,

На полустанке курим у вагона.

Как только солнце разбудит у залива птиц,

Так я канал Обходный перееду и снова дома.

Велосипед, вези меня к Казанскому,

Там сегодня ждет меня она.

Да по земле везде, где люди добрые,

Там среди них всегда найдешь меня.

Как среди ночи в доме двери скрипнули,

Как опозорилась дворняга, не признав своих.

А сколько нас, на порог ступающих,

Возвращается с дорог, в петлю закрученных лихих.

Riding in the bus caps and caps,

I am spinning past them on a lisapede.

The streets of my side are dangerous

During shelling, ice, and in the evenings,

I'm joking, but how else,

Here in St. Petersburg one cannot live without laughter.

I've been coughing up snot all winter.

A sick person with a hoarse throat would like to drink tea.

Bicycle, take me to Kazansky,

She is waiting for me there today.

Yes, on earth wherever there are kind people,

You will always find me among them.

How in the middle of the night the doors creaked in the house,

How the mongrel disgraced herself by not recognizing her own.

And how many of us, stepping on the threshold,

He returns from the roads, into a loop of twisted dashing ones.

Dad told me in hops:

"Strength is in the spirit of the peasant, not in the fist."

Oh, if only I knew then, stupid and young,

I would not be ill now and I would be a living friend.

And I'm waiting for you, which spring,

In the same place with flowers by the column.

I'm flying straight from the train to you,

And the crows laugh at me from Nevsky.

Bicycle, take me to Kazansky,

She is waiting for me there today.

Yes, on earth wherever there are kind people,

You will always find me among them.

How in the middle of the night the doors creaked in the house,

How the mongrel disgraced herself by not recognizing her own.

And how many of us, stepping on the threshold,

He returns from the roads, into a loop of twisted dashing ones.

The trains go far, the trains hum loudly.

Only in my city it keeps raining.

Here is my step on which songs are written,

And a light bulb in the entrance, which is always stolen.

Cheer up, you know I'm on my way

At the half-station we smoke by the carriage.

As soon as the sun wakes up by the bay of birds,

So I'll move the Obkhodny Canal and be home again.

Bicycle, take me to Kazansky,

She is waiting for me there today.

Yes, on earth wherever there are kind people,

You will always find me among them.

How in the middle of the night the doors creaked in the house,

How the mongrel disgraced herself by not recognizing her own.

And how many of us, stepping on the threshold,

He returns from the roads, into a loop of twisted dashing ones.