In fernen Höhen, in Bhutans Nächten

Unter flackernden Sternen, im Steppenstaub

Von Neugier getrieben, betäubt von den Düften

Fahler Gräser gleich verwesendem Laub

Das fremde Wesen von hohem Wuchse

Das Antlitz oliv, die Züge tot

Ein erstarrtes, erbarmungsloses Lächeln

Auf dem Schädel die Kappe scharlachrot

Um zu erkennen, zu binden, zu lösen

Folgend dem Pfad der linken Hand

Im Bund mit dem Teufel wie der Scheitel verrät

Wenn nur einer den Preis gekannt

Tausende Grillen einander zerfleischen

Im Schein des Prismas, auf der Karte ein Fleck

Der Klang der Gabel sinneraubend

Zu binden, zu lösen, für den einen Zweck

Das Schwirren und Schlagen, das Bersten und Sterben

Insektenleiber in Todeshast

Das Kreischen und Klagen, das Fallen und Stürzen

Leiber zerbersten unter eigener Last

Das Schwirren und Schlagen, das Bersten und Sterben

Insektenleiber in Todeshast

Das Kreischen und Klagen, das Fallen und Stürzen

Leiber zermalmt von eigener Last

В далеких высотах, в бутанских ночах

Под мерцающими звездами, в степной пыли

Движимый любопытством, ошеломленный ароматами

Бледные травы, как гниющие листья

Странное существо высокого роста

Лицо оливковое, черты мертвые

Застывшая, безжалостная улыбка

На черепе шапка алая

Признать, связать, освободить

По пути левой руки

В союзе с дьяволом, как показывает расставание

Если бы только кто знал цену

Тысячи сверчков терзают друг друга

В свете призмы пятно на карте

Звук вилки сводит с ума

Связывать, развязывать с одной целью

Жужжание и биение, разрывы и умирание

Тела насекомых в спешке смерти

Крики и вопли, падение и падение

Тела лопаются под собственной тяжестью

Жужжание и биение, разрывы и умирание

Тела насекомых в спешке смерти

Крики и вопли, падение и падение

Тела, раздавленные собственным бременем