The choice was mine, and mine completely

I could have any prize that I desired

I could burn with the splendor of the brightest fire

Or else, or else I could choose time

Remember I was very young then

And a year was forever and a day

So what use could fifty, sixty, seventy be?

I saw the lights, and I was on my way

And how I lived, how they shone

But how soon the lights were gone

The choice was yours and noone else’s

You can cry for a body in despair

Hang your head because she is no longer there

To shine, to dazzle, or betray

How she lived, how she shone

But how soon the lights were gone

Eyes, hair, face, image

All must be preserved

Still life displayed forever

No less than she deserved

Выбор был мой, и мой полностью

Я мог бы получить любой приз, какой захочу

Я мог бы гореть великолепием самого яркого огня

Или иначе, иначе я мог бы выбрать время

Помните, я был очень молод тогда

И год был навсегда и день

Так какая польза от пятидесяти, шестидесяти, семидесяти?

Я видел огни, и я был в пути

И как я жил, как они сияли

Но как скоро погасли огни

Выбор был за вами и ни за кем другим

Вы можете плакать о теле в отчаянии

Повесьте голову, потому что ее больше нет

Чтобы сиять, ослеплять или предать

Как она жила, как она сияла

Но как скоро погасли огни

Глаза, волосы, лицо, образ

Все должно быть сохранено

Натюрморт отображается навсегда

Не меньше, чем она заслуживала