Абсолютный вахтёр - Александр Башлачёв

Этот город скользит и меняет названья.

Этот адрес давно кто-то тщательно стер.

Этой улицы нет, а на ней нету зданья,

Где всю ночь правит бал Абсолютный Вахтер.

Он отлит в ледяную, нейтральную форму.

Он тугая пружина.

Он нем и суров.

Генеральный хозяин тотального шторма

Гонит пыль по фарватеру красных ковров.

Он печатает шаг, как чеканят монеты.

Он обходит дозором свой архипелаг.

Эхо гипсовых горнов в пустых кабинетах

Вызывает волнение мертвых бумаг.

Алый факел — мелодию белой темницы —

Он несет сквозь скупую гармонию стен.

Он выкачивает звуки резиновым шприцем

Из колючей проволоки наших вен.

В каждом гимне — свой долг, в каждом марше — порядок.

Механический волк на арене лучей.

Безупречный танцор магаданских площадок.

Часовой диск-жокей бухенвальдских печей.

Лакированный спрут, он приветлив и смазан,

И сегодняшний бал он устроил для вас.

Пожилой патефон, подчиняясь приказу,

Забирает иглой ностальгический вальс.

Бал на все времена!

Ах, как сентиментально…

И паук — ржавый крест — спит в золе наших звезд.

И мелодия вальса так документальна,

Как обычный арест, как банальный донос.

Как бесплатные танцы на каждом допросе,

Как татарин на вышке, рванувший затвор.

Абсолютный Вахтер — ни Адольф, ни Иосиф,

Дюссельдорфский мясник да пскопской живодер.

Полосатые ритмы синкопой на пропуске.

Блюзы газовых камер и свинги облав.

Тихий плач толстой куклы, разбитой при обыске,

Бесконечная пауза выжженных глав.

Как жестоки романсы патрульных уставов

И канцонов концлагерных нар звукоряд.

Бьются в вальсе аккорды хрустящих суставов

И решетки чугунной струною звенят.

Вой гобоев ГБ в саксофонах гестапо

И все тот же калибр тех же нот на листах.

Эта линия жизни — цепь скорбных этапов

На незримых и призрачных жутких фронтах.

Абсолютный Вахтер — лишь стерильная схема.

Боевой механизм, постовое звено.

Хаос солнечных дней ночь приводит в систему

Под названьем… да, впрочем, не все ли равно.

Ведь этот город скользит и меняет названья,

Этот адрес давно кто-то тщательно стер.

Этой улицы нет, а на ней нету зданья,

Где всю ночь правит бал Абсолютный Вахтер.

This city is slipping and changing names.

This address has long been carefully erased by someone.

This street does not exist, and there is no building on it,

Where the Absolute Watchman rules all night.

It is cast in an ice-cold, neutral mold.

He is a tight spring.

He is mute and stern.

General master of the total storm

Drives dust along the fairway of red carpets.

He prints a step, as coins are minted.

He patrols his archipelago.

Echoes of gypsum forges in empty classrooms

Causes a commotion of dead papers.

The scarlet torch - the melody of the white dungeon -

It carries through the stingy harmony of the walls.

He pumps out sounds with a rubber syringe

From the barbed wire of our veins.

Each hymn has its duty, each march has order.

Mechanical wolf in the ray arena.

An impeccable dancer of the Magadan venues.

One-hour disc jockey of the Buchenwald ovens.

Varnished octopus, he is friendly and well-oiled,

And today's ball he arranged for you.

An elderly gramophone, obeying an order,

Takes a nostalgic waltz with a needle.

Ball for all time!

Ah, how sentimental...

And the spider - a rusty cross - sleeps in the ashes of our stars.

And the waltz melody is so documentary

Like an ordinary arrest, like a banal denunciation.

Like free dancing at every interrogation

Like a Tatar on a tower who has blown a bolt.

The absolute watchman is neither Adolf nor Joseph,

A Düsseldorf butcher and a Pscopian flayer.

Striped rhythms with syncopation on skip.

The blues of the gas chambers and the swings of the raids.

The quiet cry of a fat doll, broken during a search,

An endless pause of scorched chapters.

How cruel are the romances of patrol charters

And the cantons of concentration camp bunk beds.

Chords of crunchy joints beat in a waltz

And the gratings ring with a cast-iron string.

Howl of GB oboes in Gestapo saxophones

And all the same caliber of the same notes on the sheets.

This line of life is a chain of mournful stages

On invisible and ghostly terrible fronts.

The Absolute Watchman is just a sterile scheme.

Combat mechanism, guard link.

The chaos of sunny days night brings into the system

Under the name ... yes, however, it doesn't matter.

'Cause this city slips and changes names

This address has long been carefully erased by someone.

This street does not exist, and there is no building on it,

Where the Absolute Watchman rules all night.