À peine arrivée, avec tes idées, avec ta façon de dire «non»

Tu débarques dans ma vie comme un boulet de canon

Et tu es tellement jolie, tu prends tellement de proportion

Que c’est la révolution !

1789 !

Tu prends mes habitudes, tu les flanques au panier.

Tu prends mon vieux fauteuil, mon portefeuille.

Tu les jettes par la fenêtre et tu ne veux rien connaître

De tout ce qui était là bien avant toi, mon vieux pyjama

Mon lit, ma pipe et mon tabac, tu ne veux plus voir tout ça

Et tu décroches les rideaux et tu les jettes à l’eau.

Avec du vieux, on fait du neuf, c’est 1789 !

Et tu me barricades, et j’en prends pour mon grade.

On se croirait à l'époque des sans-culottes.

Ils avaient pris la Bastille pour libérer leurs enfants.

Toi, tu t’en prends à ma vie, mais c’est pour m’enfermer dedans

À perpétuité, oui c’est pour m’enfermer dedans !

Mais la liberté, crois-moi, ce n'était pas du bluff en 1789!

À peine arrivée avec tes idées, je suis ligoté et condamné

Tu me traînes dans ta charrette et je sens pencher ma tête

Mais je ne crains pas l'échafaud, si c’est toi qui est mon bourreau.

Plutôt toi veuve que moi veuf, vive 1789 !

Только что приехал, со своими идеями, со своей манерой говорить "нет"

Ты приходишь в мою жизнь, как пушечное ядро

И ты такой красивый, ты такой большой

Какая революция!

1789!

Ты подбираешь мои привычки, бросаешь их в корзину.

Ты берешь мой старый стул, мой бумажник.

Ты выбрасываешь их в окно и не хочешь знать

Из всего, что было задолго до тебя, моя старая пижама

Моя кровать, моя трубка и мой табак, ты не хочешь больше видеть

А ты сдергиваешь шторы и бросаешь их в воду.

Из старого делаем новое, это 1789 год!

А вы меня баррикадируете, и я принимаю это за свой чин.

Похоже на времена санкюлотов.

Они взяли Бастилию, чтобы освободить своих детей.

Ты, ты вымещаешь это на моей жизни, но это для того, чтобы запереть меня.

Навечно, да это запереть меня!

Но свобода, поверьте, в 1789 году не была блефом!

Едва приехал с твоими идеями, я связан и осужден

Ты тащишь меня в свою тележку, и я чувствую, как моя голова наклоняется

Но я не боюсь эшафота, если ты мой палач.

Скорее ты вдова, чем я вдовец, да здравствует 1789 год!