Баллада о детстве - Владимир Высоцкий

Час зачатья я помню неточно.

Значит, память моя однобока.

Но зачат я был ночью, порочно,

И явился на свет не до срока.

Я рождался не в муках, не в злобе,

Девять месяцев - это не лет.

Первый срок отбывал я в утробе:

Ничего там хорошего нет.

Спасибо вам святители,

Что плюнули да дунули,

Что вдруг мои родители

Зачать меня задумали,

В те времена укромные,

Теперь - почти былинные,

Когда срока огромные

Брели в этапы длинные.

Их брали в ночь зачатия,

А многих даже ранее,

А вот живет же братия -

Моя честна компания.

Ходу, думушки резвые, ходу,

Слово, строченьки, милые, слово!

В первый раз получил я свободу

По указу от тридцать восьмого.

Знать бы мне, кто так долго мурыжил -

Отыгрался бы на подлеце,

Но родился и жил я и выжил,

Дом на Первой Мещанской в конце.

Там за стеной, за стеночкою,

За перегородочкой

Соседушка с соседушкою

Баловались водочкой.

Все жили вровень, скромно так:

Система коридорная,

На тридцать восемь комнаток -

Всего одна уборная.

Здесь зуб на зуб не попадал,

Не грела телогреечка.

Здесь я доподлинно узнал,

Почем она, копеечка.

Не боялась сирены соседка,

И привыкла к ней мать понемногу.

И плевал я, здоровый трехлетка,

На воздушную эту тревогу.

Да не все то, что сверху от бога -

И народ зажигалки тушил.

И, как малая фронту подмога,

Мой песок и дырявый кувшин.

И било солнце в три ручья,

Сквозь дыры крыш просеяно

На Евдоким Кириллыча

И Кисю Моисеевну.

Она ему: Как сыновья?

-

Да без вести пропавшие!

Эх, Киська, мы одна семья,

Вы тоже пострадавшие.

Вы тоже пострадавшие,

А значит обрусевшие.-

Мои - без вести павшие,

Твои - безвинно севшие.

Я ушел от пеленок и сосок,

Поживал - не забыт, не заброшен.

И дразнили меня "недоносок",

Хоть и был я нормально доношен.

Маскировку пытался срывать я,

- Пленных гонят,- чего ж мы дрожим?

Возвращались отцы наши, братья

По домам, по своим да чужим.

У тети Зины кофточка

С драконами, да змеями -

То у Попова Вовчика

Отец пришел с трофеями.

Трофейная Япония,

Трофейная Германия:

Пришла страна Лимония -

Сплошная чемодания.

Взял у отца на станции

Погоны, словно цацки, я,

А из эвакуации

Толпой валили штатские.

Осмотрелись они, оклемались,

Похмелились, потом протрезвели.

И отплакали те, кто дождались,

Недождавшиеся отревели.

Стал метро рыть отец Витькин с Генкой,

Мы спросили:- зачем?

- Он в ответ,

Мол, коридоры кончаются стенкой,

А тоннели выводят на свет.

Пророчество папашино

Не слушал Витька с корешом:

Из коридора нашего

В тюремный коридор ушел.

Да он всегда был спорщиком:

Припрешь к стене - откажется

Прошел он коридорчиком

И кончил стенкой, кажется.

Но у отцов свои умы,

А что до нас касательно,

На жизнь засматривались мы

Вполне самостоятельно.

Все - от нас до почти годовалых

Толковищу вели до кровянки,

А в подвалах и полуподвалах

Ребятишкам хотелось под танки.

Не досталось им даже по пуле,

В ремеслухе живи не тужи.

Ни дерзнуть, ни рискнуть, но рискнули -

Из напильников сделать ножи.

Они воткнутся в легкие

От никотина черные,

По рукоятки легкие

Трехцветные наборные.

Вели дела обменные

Сопливые острожники:

На стройке немцы пленные

На хлеб меняли ножики.

Сперва играли в фантики,

В пристенок с крохоборами,

И вот ушли романтики

Из подворотен ворами.

Было время и были подвалы,

Было дело и цены снижали.

И текли, куда надо, каналы

И в конце, куда надо, впадали.

Дети бывших старшин да майоров

До ледовых широт поднялись,

Потому, что из всех коридоров

Им казалось сподручнее вниз.

I remember the hour of conception inaccurately.

So my memory is one-sided.

But I was conceived at night, viciously,

And he didn't show up ahead of time.

I was born not in pain, not in malice,

Nine months is not years.

I served my first term in the womb:

There is nothing good there.

Thank you saints

What spat and blew,

What if my parents

They planned to conceive me

In those times secluded

Now - almost epic,

When the deadlines are huge

Wandered in stages long.

They were taken on the night of conception,

And many even earlier

But the brethren live -

My honest company.

I go, my thoughts are frisky, I go,

Word, little lines, dear, word!

For the first time I got freedom

By decree of the thirty-eighth.

I would like to know who has been murmuring for so long -

I would play on the scoundrel,

But I was born and lived and survived,

House on First Meshchanskaya at the end.

There behind the wall, behind the wall,

Behind the partition

Neighbor with neighbor

They indulged in vodka.

Everyone lived on a par, modestly like this:

corridor system,

For thirty-eight rooms -

There is only one restroom.

Here the tooth did not fall,

The bodysuit did not warm.

Here I knew for sure

How much is she, a penny.

The neighbor was not afraid of the siren,

And her mother got used to it little by little.

And I spat, a healthy three-year-old,

To this air alert.

Yes, not everything that is above from God -

And the people put out the lighters.

And, as a small help to the front,

My sand and leaky pitcher.

And the sun beat in three streams,

Sifted through the holes in the roofs

On Evdokim Kirillich

And Kisya Moiseevna.

She told him: How are the sons?

-

Yes, missing!

Eh, Kitty, we are one family,

You are also affected.

You are victims too

And that means Russified.-

Mine are the fallen

Yours - innocently sat down.

I've gone from diapers and nipples

Lived - not forgotten, not abandoned.

And they teased me "bastard",

Even though I was normal.

I tried to break the disguise

- Prisoners are driven - why are we trembling?

Our fathers returned, brothers

At home, in their own and others.

Aunt Zina has a blouse

With dragons and snakes -

That at Popov Vovchik

Father came with trophies.

Trophy Japan,

Trophy Germany:

The country of Limonia has come -

Solid suitcase.

Borrowed from my father at the station

Shoulder straps, like tsatski, I

And from the evacuation

The crowd poured out civilians.

They looked around, looked around,

They hungover, then sobered up.

And those who waited wept

Those who didn't wait roared.

Father Vitkin and Genka began to dig the subway,

We asked: why?

- He answered

Like, the corridors end with a wall,

And the tunnels lead to light.

Papa's prophecy

Did not listen to Vitka with a sidekick:

From our corridor

He went into the prison corridor.

Yes, he has always been a wrangler:

lean against the wall - refuse

He passed through the corridor

And ended up with a wall, it seems.

But fathers have their minds

And as for us,

We looked at life

Quite independently.

Everyone - from us to almost one-year-olds

The talker was led to bloodshed,

And in the basements and semi-basements

The kids wanted under the tanks.

They didn't even get a bullet,

Do not grieve in a craft.

Neither dare, nor take risks, but they took a chance -

Make knives out of files.

They stick in the lungs

Black from nicotine

Lightweight by the handle

Tricolor dials.

Conducted exchange business

Snot guards:

At the construction site, the Germans were prisoners

They exchanged knives for bread.

At first they played candy wrappers,

In the wall with crumbs,

And the romance is gone

From the gates of thieves.

There was a time and there were cellars,

There was a case and the prices were reduced.

And flowed where necessary, channels

And in the end, where necessary, they fell.

Children of former foremen and majors

We climbed to the ice latitudes,

Because from all the corridors

They seemed more comfortable downstairs.