Круглолица - Виктор Петлюра

Это было давно, лет семнадцать назад,

Вёз девчонку я трактом, я трактом почтовым.

Круглолица была и как тополь стройна,

И покрыта платочком, платочком пуховым.

Попросила она, чтоб я песню ей спел,

Я запел, а она, а она зарыдала.

Кони мчали стрелой по дороге прямой

И несла их вперёд нечистая сила.

Тут казачий разъезд перерезал нам путь,

Кони, словно вкопаны, вкопаны встали.

Кто-то выстрелил вдруг прямо в девичью грудь

И она словно роза, словно роза увяла.

Перед смертью своей рассказала она,

Как с тюрьмы тёмной ночкой, тёмной ночкой бежала.

«Перед смертью своей я не стала твоей,

Только пуля меня, меня обогнала…

Что ж, ямщик, приуныл, что ж ты песню прервал?

Видишь, кони всё мчатся и мчатся стрелою.

Колокольчик-бубенчик, заливаясь, звенит,

Будто нет мне прощенья, будто нет мне прощенья.»

Оглянитесь назад: холм зелёный стоит,

Холм зелёный, поросший, поросший травою,

А под этим холмом круглолица лежит,

Что взяла моё сердце, моё сердце с собою…

Это было давно, лет семнадцать назад,

Вёз девчонку я трактом, я трактом почтовым.

Круглолица была и как тополь стройна,

И покрыта платочком, платочком пуховым.

It was a long time ago, seventeen years ago,

I was taking the girl by road, I was by post road.

She was chubby and slender as a poplar,

And covered with a handkerchief, a downy handkerchief.

She asked me to sing a song to her,

I sang, and she, and she sobbed.

The horses raced like an arrow along the straight road

And the evil spirit carried them forward.

Here the Cossack patrol cut our path,

The horses, as if dug in, stood up dug in.

Someone suddenly shot right into the girl's chest

And she is like a rose, like a rose withered.

Before her death, she said

As from a prison on a dark night, on a dark night she ran.

“Before my death, I did not become yours,

Only a bullet overtook me, overtook me ...

Well, the coachman, you are depressed, why did you interrupt the song?

You see, the horses are racing and racing like an arrow.

Bell-bell, pouring, ringing,

As if there is no forgiveness for me, as if there is no forgiveness for me.

Look back: the hill is green,

Hill green, overgrown, overgrown with grass,

And under this hill lies a round face,

What took my heart, my heart with her ...

It was a long time ago, seventeen years ago,

I was taking the girl by road, I was by post road.

She was chubby and slender as a poplar,

And covered with a handkerchief, a downy handkerchief.