Живой - Тринадцатое созвездие

Когда искрясь как горы золотые

Манили воды западных портов

Сминая воздух конница Батыя

С землей равняла стены городов.

Я четко помню стон камней столетних,

Я помню тучи стрел над головой.

Я оставлял Рязань в числе последних.

Я был живой.

На зло огню живой!

Прошло два века, долго ли, аль вскоре —

Судить не мне.

Не мне слагать стихи,

Но я пришел на Куликово Поле

Собой пополнив полк левой руки.

И я рубил, кого, не понимая,

Мешая кровь, с сухой донской травой

И устояв пред полчищем Мамая

Остался, всем смертям на зло — живой!

Когда эскадра шведская войною

Входила в устье северной Двины

Я за царя Петра стоял стеною

У крепостной Архангельской стены.

Потом я был во взятом Измаиле

И сам Суворов мною дорожил.

Я шел за ним сквозь Альпы ледяные,

Я замерзал, но все ж остался жив!

В лесах, под Вязьмой, снежною зимою,

Денис Давыдов взял меня в отряд.

Я слыл среди французов сатаною

И слыл героем средь своих ребят.

На перевалах грозного Кавказа,

Где голос эха бьется меж вершин,

Я попадал в турецкий плен два раза,

Но убегал и все ж остался жив!

В бескомпромиссном, страшном сорок первом

Я в катакомбах гнил возле Керчи.

Когда у всех вокруг сдавали нервы

Я все же вырвался в тени ночи.

А в сорок пятом я входил в Варшаву,

Неся в ладони пядь родной межи

Под градом пуль.

Приказ: «Назад ни шагу!»

Я там был ранен, но остался жив!

Уже потом, в горах, под Кандагаром,

Я вновь был ранен в левое плечо,

Но свято верил в то, что всё не даром

И время в русле правильном течет.

И мне медалей-орденов не надо,

Мой подвиг незаметен для страны.

Привычно гладя дуло автомата

Я жду начала следущей войны.

When sparkling like golden mountains

Manili water western ports

Batu's cavalry crushing the air

The walls of cities were level with the ground.

I clearly remember the groan of centennial stones,

I remember clouds of arrows overhead.

I left Ryazan among the last.

I was alive.

To the evil of the fire alive!

Two centuries have passed, how long, al soon -

It's not for me to judge.

I don't have to compose poetry,

But I came to Kulikovo Field

He replenished the regiment of the left hand.

And I chopped whom, not understanding,

Interfering with blood, with dry Don grass

And resisting the hordes of Mamai

Remained, to all deaths for evil - alive!

When the Swedish squadron is at war

Entered the mouth of the Northern Dvina

I stood as a wall for Tsar Peter

At the fortress Arkhangelsk wall.

Then I was in the taken Ishmael

And Suvorov himself valued me.

I followed him through the icy Alps,

I was freezing, but still alive!

In the forests, near Vyazma, in a snowy winter,

Denis Davydov took me to the detachment.

I was known among the French as Satan

And he was known as a hero among his guys.

On the passes of the formidable Caucasus,

Where the voice of the echo beats between the peaks,

I fell into Turkish captivity twice,

But he ran away and still survived!

In the uncompromising, terrible forty-first

I rotted in the catacombs near Kerch.

When everyone around was losing their nerves

I nevertheless escaped into the shadow of the night.

And in forty-five I entered Warsaw,

Carrying in the palm of the span of the native border

Under a hail of bullets.

Order: "Not one step back!"

I was wounded there, but I survived!

Later, in the mountains, near Kandahar,

I was again wounded in the left shoulder,

But I firmly believed that everything was not in vain

And time flows in the right direction.

And I don't need medals, orders,

My feat is invisible to the country.

Habitually stroking the muzzle of the machine gun

I'm waiting for the next war to start.