По лётному полю позёмка,

В заполярном плену

Стынут крылья стальные.

И девушка прячет глаза голубые

В ресницах заснеженных.

Суетятся вокруг пассажиры –

Кто на взлёт, а те уже сели,

И вечный сквозняк в полуоткрытые двери

И свет от единственных

Тех глаз, что ей обещали вернуться,

С которыми рядом хотелось проснуться,

Дыханием согретых рук, что коснутся

Её, открывая весне.

На миг бы увидеть с улыбкой неловкой

Родную чуть-чуть с хромотою походку,

Навстречу бежать по мерцающей взлетной

Занесенной пургой полосе.

Но годы идут – чашки, ложки,

В садик ходят Маринка и Лешка,

Все в полном порядке, и только немножко

В груди неприкаянно.

Все труднее придумывать сказки,

Когда в небо смотрят близняшки,

Она курит одну за четыре затяжки

У летного поля и ждет.

Тех глаз, что ей обещали вернуться,

С которыми рядом хотелось проснуться,

Дыханием согретых рук, что коснутся

Её, открывая весне.

На миг бы увидеть с улыбкой неловкой

Родную чуть-чуть с хромотою походку,

Навстречу бежать по мерцающей взлетной

Занесенной пургой полосе.

Что дала судьба – тем и живите,

Синих птиц возвращения не ждите.

Кто сдержал своё слово – тот рядом,

Так много в том, что мы не ценим порой.

Станет всё не таким уж и важным

У него в этой жизни однажды.

Он тогда всё поймёт, сядет в свой самолёт

И она взгляд увидит родной.

Тех глаз, что ей обещали вернуться,

С которыми рядом хотелось проснуться,

Дыханием согретых рук, что коснутся

Её, открывая весне.

На миг бы увидеть с улыбкой неловкой

Родную чуть-чуть с хромотою походку,

Навстречу бежать по мерцающей взлетной

Занесенной пургой полосе.

По лётному полю позёмка,

В заполярном плену

Стынутые крылья стальные.

И девушка прячет глаза голубые

В ресницах заснеженных.

Суетятся вокруг пассажиров –

Кто на взлёт, а те уже сели,

И вечный сквозняк в полуоткрытые двери

И свет от единственных

Тех глаз, что ей возможно вернуться,

Свататься рядом с голодом проснуться,

Дыханием согретых рук, что коснется

Ее, открывая весне.

На встречу с неловкой

Родную чуть-чуть с хромотою походку,

Навстречу бегу по мерцающей взлетной

Занесенной пургой полосе.

Сколько лет идут – кубок, ложки,

В садик ходят Маринка и Лешка,

Все в полном порядке, и только немножко

В груди неприкаянно.

Все труднее придумывать сказки,

Когда в небо близняшки,

Она курит одну за четыре затяжки

У летнего поля и ждет.

Тех глаз, что ей возможно вернуться,

Свататься рядом с голодом проснуться,

Дыханием согретых рук, что коснется

Ее, открывая весне.

На встречу с неловкой

Родную чуть-чуть с хромотою походку,

Навстречу бегу по мерцающей взлетной

Занесенной пургой полосе.

Что дала судьба – тем и живите,

Синих птиц возвращения не ждите.

Кто сохранил свое слово – тот рядом,

Так много в том, что мы не ценим частоту.

Станет всё не таким уж и важным

У него в этой жизни раньше.

Он тогда всё поймёт, сядет в свой самолёт

И она взгляд увидит родной.

Тех глаз, что ей возможно вернуться,

Свататься рядом с голодом проснуться,

Дыханием согретых рук, что коснется

Ее, открывая весне.

На встречу с неловкой

Родную чуть-чуть с хромотою походку,

Навстречу бегу по мерцающей взлетной

Занесенной пургой полосе.