Я нереально богат!

И сок самый в том, что я счастлив всерьёз.

Злой, зажиточный гад!

Богатство моё меня нежит до слёз.

Не знаю с чего, но однажды Бог решил мне подарить

Корону для макушки, так я встретил твои милые веснушки.

Это ведь не передать так, где же слов взять, хотя бы строф пять.

Раз имею честь петь о чуде, млею весь, а не по чуть я.

Стройна до крика, смуглая дева, вольна и дика,

Коли не по нраву что-то в мире — шепни, и будет война там мигом!

Я не ведал, что красота может пугать, боюсь не так обнять.

Молюсь тайком опять, грожусь убить всех дядь.

За душу эту, за то, что нужен - я предан, за мечту

Я псом за ней иду, ищу в песке пяту.

Глубокие глаза - не просто ведь картинка,

Чиста слеза, точно девчонка-Кабардинка.

Скажите, раньше жил без чуда я один, как?

Чиста слеза, точно девчонка-Кабардинка.

Дай мне Боже слов хороших, дабы как надо я сказал.

Дай мне сил замутить всё красиво, чтобы была рада, а не в слезах.

Но чем ещё мне её покорить, ведь давно уже полон её до краёв черновик.

И как бы не было такого, что возможно, конечно,

Но когда ж, ё-мое, он допоёт, докричит!?

Стройна до крика, каблуками топ-топ, а сзади молва так тихо.

Ты не говори ни с кем, поторопись ко мне, я нам нарвал черники.

Пусто так было внутри, сгусток не милых дум

И губы дал давно, поломал себя и зачах,

Губы те, как бы любимые, не заменили мне врача.

Так хочет сказать свежо, ново - несчастный поэт-пижон Рома.

И вроде бы получается, но видит, пишет о ком, и снова лишён слова.

Голову Рома ломает, дабы она поняла,

Что любима до гроба, до боли, до крика - это не бла-бла-бла!

За такие слабости не стыдно, коли по-настоящему все дела.

Глазки чёрные, жуть как тревожат, от чар таких улизнуть невозможно.

Донельзя пропитан тобой уже мой комп, Калужская девочка Вика,

Отныне ты рядом и вовеки веков!

Глубокие глаза - не просто ведь картинка,

Скажите, раньше жил без чуда я один, как?

Я нереально богат!

И сок в самом том, что я счастлив всерьёз.

Злой, зажиточный гад!

Богатство мое нежит до слёз.

Не знаю с чего, но ранее Бог решил мне подарить

Корону для макушки, так я встретил твои милые веснушки.

Это ведь не передать так, где же слов взять, хотя бы строф пять.

Раз имею честь петь о чуде, млею всю, а не по чуть я.

Стройна до крика, смуглая дева, вольна и дика,

Коли не по нраву что-то в мире — шепни, и будет война там мигом!

Я не ведал, что красота может пугать, боюсь не так обнять.

Молюсь тайком опять, грожусь убить всех дядь.

За душу эту, за то, что нужно - я предан, за мечту

Я псом за ней иду, ищу в песке пяту.

Глубокие глаза - не просто ведь картинка,

Чиста слеза, точно девчонка-Кабардинка.

Скажи, раньше жил без чуда я один, как?

Чиста слеза, точно девчонка-Кабардинка.

Дай мне Боже слов хороших, дабы как надо я сказал.

Дай мне сил замутить всё красиво, чтобы была рада, а не в слезах.

Но чем ещё мне её покорить, ведь давно уже полон её до краёв черновик.

И как бы не было такого, что возможно, конечно,

Но когда ж, ё-мое, он допоёт, докричит!?

Стройна до крика, каблуками топ-топ, а сзади молва так тихо.

Ты не говори ни с кем, поторопись ко мне, я нам нарвал черники.

Пусто так было внутри, сгусток не милых дум

И дал губы давно, сломал себя и зачах,

Губы те, как бы любимые, не заменили мне врача.

Так хочет сказать свежо, ново - несчастный поэт-пижон Рома.

И вроде бы получается, но вижу, пишет о ком, и снова лишён слова.

Голову Рома ломает, дабы она поняла,

Что любима до гроба, до боли, до крика - это не бла-бла-бла!

За такие слабости не стыдно, коли по-настоящему все дела.

Глазки чёрные, жуть как тревожат, от чар таких улизнуть невозможно.

Донельзя пропитана тобой уже мой комп, Калужская девочка Вика,

Отныне ты рядом и вовеки веков!

Глубокие глаза - не просто ведь картинка,

Скажи, раньше жил без чуда я один, как?