Глотая мысли, взгляды, имена

Уже не помнит кто мы и зачем.

Быть может бог откроет правду нам,

Как можно чистым быть, но не совсем?

Нас часто рвали, заставляя пасть,

Ломали словно хворост и в огонь,

Но можно держать удар,

Так как мы умеем не умеет никто.

Время сделало нас полукровками

И от этого часто неловко нам.

Все смешалось в крови: страх и жажда жить,

Ненавидеть весь мир и весь мир любить.

И открыв глаза, мы идем ко дну,

Я хотел бы плыть, но опять тону.

Дай мне руку друг, стань самим собой,

Час замкнет твой круг полукровный бог.

Латая раны, сердцем ждем чудес,

Пускаем корни, только почвы нет.

И в отражении ангел или бес,

Сверкнув оскалом, ночью гасит свет.

И в этой кромешной тьме

Мы все также ясно видим перед собой,

Но глядя в лицо судьбе

Кто-то стал свободен, кто-то вечный изгой.

Глубокие мысли, взгляды, имена

Уже не помнит кто мы и зачем.

может быть,

Как можно быть чистым, но не совсем?

Нас часто рвали, заставляли падать,

Ломалы казались хворостом и огнем,

Но можно удар держать,

Так как мы умеем не умеем никто.

Время сделано нас полукровками

И от этого часто неловко нам.

Все смешалось в крови: страх и жажда жизни,

Ненавидеть весь мир и весь мир любить.

И открыв глаза, мы идем ко дну,

Я хотел бы плыть, но опять тону.

Дай мне руку друг, стань собой,

Час замкнет твой круг полукровный бог.

Латая раны, сердцем ждем чудес,

Пускаем исходно, только на базе нет.

И в отражении ангел или бес,

Сверкнув оскалом, ночью гасит свет.

И в этом кромешной тьме

Мы все также ясно видимы перед собой,

Но глядя в судьбе

Кто-то стал свободен, кто-то вечный изгой.