пороховая - Ночные Снайперы

Мой взгляд сроднился с гладью стекла, за которым зима.

Из январских туч крошит белый песок, тревога давит висок.

Как много дыма ушло из-под выдохов дней, как хочется к ней.

И кто бы дал мне ответ, какой длины стена от нее до меня.

Припев:

Давно изучен каждый штрих, давно изучен каждый шорох.

Мой невидимый старик сушит слезы, будто порох.

Заменив окно на потолок, зрачок застрял на паутине.

Ты не видишь, как на дно идет мое: «Нет, не покинет».

На циферблате число стрелки взяло в плен — это предел.

День уткнулся в восток на старте и слёг, вздремнуть бы часок.

Но мысли и слух, забыли про сон — ждут в унисон.

Слепое окно в своей немоте твердит о тебе.

Припев:

Давно изучен каждый штрих, давно изучен каждый шорох.

Мой невидимый старик сушит слезы, будто порох.

Заменив окно на потолок, зрачок застрял на паутине.

Ты не видишь, как на дно идет мое: «Нет, не покинет, нет, не покинет».

My gaze became akin to the surface of glass, behind which is winter.

White sand crumbles from the January clouds, anxiety presses on the temple.

How much smoke has gone from under the exhalations of days, how you want to go to her.

And who would give me an answer, how long is the wall from her to me.

Chorus:

Every stroke has long been studied, every rustle has long been studied.

My invisible old man dries tears like gunpowder.

Having replaced the window with the ceiling, the pupil got stuck on the cobweb.

You don't see how mine goes to the bottom: "No, it won't leave."

On the dial, the number of arrows has taken prisoner - this is the limit.

The day turned to the east at the start and lay down to take a nap for an hour.

But thoughts and hearing have forgotten about sleep - they are waiting in unison.

The blind window in its muteness keeps talking about you.

Chorus:

Every stroke has long been studied, every rustle has long been studied.

My invisible old man dries tears like gunpowder.

Having replaced the window with the ceiling, the pupil got stuck on the cobweb.

You don’t see how mine goes to the bottom: “No, it won’t leave, no, it won’t leave.”