It was a miracle i even got outta longwood alive,

This town fulla men with big mouths and no guts,

I mean, if you can just picture it,

The whole third floor of the hotel gutted by the blast,

And the street below showered in shards of broken glass,

And all the drunks pourin' outta the dance halls,

Starin' up at the smoke and the flames,

And the blind pencil seller wavin' his stick,

Shoutin' for his dog that lay dead on the side of the road,

And me, if you can believe this, at the wheel of the car

Closin my eyes and actually prayin',

Not to god above, but to you, sayin',

Help me girl, help me girl

I’ll love you till the end of the world

With your eyes black as coal and your long dark curls

Some things we plan, we sit and we invent and we plot and cook up,

Others are works of inspiration, of poetry,

And it was this genius hand that pushed me up the hotel stairs

To say my last goodbye,

To her hair white as snow, and her pale blue eyes,

Sayin «i gotta go, i gotta go, the bomb and the bread basket

Are ready to blow,»

In this town of men with big mouths and no guts,

The pencil seller’s dog spooked by the explosion

And leapin' under my wheels as i careered outta longwood on my way to you,

Waitin in your dress, in your dress of blue

I said thank you girl, thank you girl

I’ll love you till the end of the world

With your eyes black as coal and your long dark curls

And with the horses prancin' through the fields,

With my knife in my jeans and the rain on the shield,

I sang a song for the glory of the beauty of you,

Waitin for me in your dress of blue

Thank you girl, thank you girl

I’ll love you till the end of the world

With your eyes black as coal and your long dark curls

Я вообще чудом выбрался из Лонгвуда живым,

В этом городе полно мужчин с большими ртами и без кишок,

Я имею в виду, если вы можете просто представить это,

Весь третий этаж отеля выпотрошен взрывом,

А улица внизу усыпана осколками битого стекла,

И все пьяницы льются из танцевальных залов,

Глядя на дым и пламя,

И слепой продавец карандашей машет палкой,

Крича свою собаку, которая лежала мертвой на обочине дороги,

А я, если можно в это поверить, за рулем машины

Закрываю глаза и действительно молюсь,

Не богу наверху, а тебе, говоря,

Помоги мне, девочка, помоги мне, девочка

Я буду любить тебя до конца света

С твоими черными как уголь глазами и твоими длинными темными кудрями

Некоторые вещи мы планируем, сидим и изобретаем, строим планы и готовим,

Другие - произведения вдохновения, поэзии,

И именно эта гениальная рука подтолкнула меня вверх по лестнице отеля

Чтобы попрощаться в последний раз,

К ее белым, как снег, волосам и бледно-голубым глазам,

Говорю: «Мне нужно идти, мне нужно идти, бомба и корзина с хлебом

Готовы взорваться,»

В этом городе людей с большими ртами и без смелости,

Собака продавца карандашей напугана взрывом

И прыгать под колеса, когда я вылетел из длинного леса на пути к тебе,

Жду в твоем платье, в твоем голубом платье.

Я сказал спасибо, девочка, спасибо, девочка

Я буду любить тебя до конца света

С твоими черными как уголь глазами и твоими длинными темными кудрями

И с лошадьми, скачущими по полям,

С моим ножом в джинсах и дождем на щите,

Я спел песню во славу красоты твоей,

Жди меня в твоем голубом платье

Спасибо, девочка, спасибо, девочка.

Я буду любить тебя до конца света

С твоими черными как уголь глазами и твоими длинными темными кудрями