Чужая земля - Nautilus Pompilius

Когда я проснусь — снова буду один

Под серым небом провинции.

Уже зажгутся огни, словно лужи — глаза,

Словно капли в воде — все погасшие звезды

Лежат, лежат на тинистом дне.

Эта ночь, эта ночь

Плотнее плюшевых штор,

Страшней чугунных оград.

Я вижу только себя,

Везде встречаю свой взгляд.

Прощай, чужая земля,

Но нам здесь больше нельзя.

Мы стали легче тумана,

Мы стали чище дождя.

Мы вновь вернемся сюда,

Но кто нам скажет тогда:

«Прощай, чужая земля,

Прощай!»

Возможно мы уже спускались с небес

И перерождались не раз.

Какая горькая память — память о том,

О том, что будет потом.

Но шины шепчут в ночи

Утешительный бред.

Я слышу крик в темноте,

Возможно это сигнал.

Прощай, чужая земля,

Но нам здесь больше нельзя.

Мы стали легче тумана,

Мы стали чище дождя.

Мы вновь вернемся сюда,

Но кто нам скажет тогда:

«Прощай, чужая земля,

Прощай!»

When I wake up, I'll be alone again

Under the gray skies of the province.

Fires will already light up, like puddles - eyes,

Like drops in water - all the extinguished stars

They lie, they lie on the muddy bottom.

This night, this night

Thicker than plush curtains

Worse than iron fences.

I see only myself

Everywhere I meet my gaze.

Farewell foreign land

But we can't be here anymore.

We have become lighter than fog,

We have become purer than rain.

We will return here again

But who will tell us then:

"Farewell, foreign land,

Goodbye!"

Perhaps we have already descended from heaven

And they were reborn more than once.

What a bitter memory - the memory of

About what will happen next.

But the tires whisper in the night

Comforting nonsense.

I hear a scream in the dark

Perhaps this is a signal.

Farewell foreign land

But we can't be here anymore.

We have become lighter than fog,

We have become purer than rain.

We will return here again

But who will tell us then:

"Farewell, foreign land,

Goodbye!"