Сёма - Михаил Шуфутинский

Слушай, Сема, не грызите скатерть и не лейте мимо рта вино.

Официант вот вспомнил вашу матерь, помнит, хоть преставилась давно.

Помнишь, Сема, лестницу у думы?

Помнишь переулок Поварской?

Только душу все тревожат думы, что же мы напутали с тобой?

Припев:

Ах, Сема, там мы были дома, для нас играл в «Астории» джаз-банд.

Ах, Сема, вы были член месткома, а щас вы кто, вы, бедный фабрикант?

Сема, все было б по-другому, зачем мы брали Эрмитаж, скажи, тогда

В семнадцатом году, в семнадцатом году?

Ну, скажи, чего нам не хватало?

Ну, зачем нам пролетарский дух?

Только потянуло, засосало в эту революцию, как мух.

Мойша перепился на Авроре и выпалил из пушки сгоряча,

А седоволосый боцман, Кацман Боря, вытащил на сцену Ильича.

Припев:

Ах, Сема, там мы были дома, для нас играл в «Астории» джаз-банд.

Ах, Сема, вы были член месткома, а щас вы кто, вы, бедный фабрикант?

Сема, все было б по-другому, зачем мы брали Эрмитаж, скажи, тогда

В семнадцатом году, в семнадцатом году?

Ах, Сема, там мы были дома, для нас играл в «Астории» джаз-банд.

Ах, Сема, вы были член месткома, а щас вы кто, вы, бедный фабрикант?

Сема, все было б по-другому, зачем мы брали Эрмитаж, скажи, тогда

В семнадцатом году, в семнадцатом году?

В семнадцатом году, в семнадцатом году?

Listen, Sema, don't gnaw on the tablecloth and don't pour wine past your mouth.

The waiter now remembered your mother, remembers, even though she passed away a long time ago.

Do you remember, Sema, the stairs near the Duma?

Do you remember Povarskoy Lane?

Only the soul is disturbed by thoughts, what have we messed up with you?

Chorus:

Oh, Sema, we were at home there, he played jazz bands in Astoria for us.

Ah, Sema, you were a member of the local committee, but now who are you, you poor manufacturer?

Sema, everything would have been different, why did we take the Hermitage, tell me, then

In the seventeenth year, in the seventeenth year?

Well, tell me, what did we miss?

Well, why do we need a proletarian spirit?

It just pulled, sucked into this revolution like flies.

Moishe got drunk on the Aurora and fired out of the cannon in the heat of the moment,

And the gray-haired boatswain, Katsman Borya, pulled Ilyich onto the stage.

Chorus:

Oh, Sema, we were at home there, he played jazz bands in Astoria for us.

Ah, Sema, you were a member of the local committee, but now who are you, you poor manufacturer?

Sema, everything would have been different, why did we take the Hermitage, tell me, then

In the seventeenth year, in the seventeenth year?

Oh, Sema, we were at home there, he played jazz bands in Astoria for us.

Ah, Sema, you were a member of the local committee, but now who are you, you poor manufacturer?

Sema, everything would have been different, why did we take the Hermitage, tell me, then

In the seventeenth year, in the seventeenth year?

In the seventeenth year, in the seventeenth year?