Никого не будет в доме,

Кроме сумерек.

Один

Зимний день в сквозном проеме

Незадернутых гардин,

Незадернутых гардин.

Только белых мокрых комьев

Быстрый промельк маховой,

Только крыши, снег, и, кроме

Крыш и снега, никого,

Крыш и снега, никого.

И опять зачертит иней,

И опять завертит мной

Прошлогоднее унынье

И дела зимы иной,

И дела зимы иной.

И опять кольнут доныне

Не отпущенной виной,

И окно по крестовине

Сдавит голод дровяной,

Сдавит голод дровяной.

Но нежданно по портьере

Пробежит вторженья дрожь,-

Тишину шагами меря,

Тишину шагами меря.

Ты, как будущность, войдешь.

Ты появишься у двери

В чем-то белом, без причуд,

В чем-то, впрямь из тех материй,

Из которых хлопья шьют,

Из которых хлопья шьют.

Никого не будет в доме,

Кроме сумерек.

Один

Зимний день в сквозном проеме

Незадернутых гардин,

Незадернутых гардин.

Никого не будет в доме,

Кроме сумерек.

Один

Зимний день в сквозном проеме

незадернутых гардин,

Незадернутых гардин.

Только белых мокрых комьев

Быстрый промельк маховой,

Только крыша, снег, и, кроме

Крыша и снега, никого,

Крыша и снега, никого.

И опять зачертит иней,

И снова завертит меня

Прошлогоднее унынье

И дела зимы иной,

И дела зимы иной.

И опять кольнут доныне

Не допущенной виной,

И окно по крестовине

Сдавит голод дровяной,

Сдавит голод дровяной.

Но нежданно по портьере

Пробежит вторженья дрожь,-

Тишину шагами меря,

Тишину шагами меря.

Ты, как будущность, войдешь.

Ты появляешься у двери

В чем-то белом, без причуд,

В чем-то, впрямь из техматериалов,

Из которых хлопья шьют,

Из которых хлопья шьют.

Никого не будет в доме,

Кроме сумерек.

Один

Зимний день в сквозном проеме

незадернутых гардин,

Незадернутых гардин.