Oh there’s a hole in my chest

And a man in a velvet jacket

He prays in my father’s accent

Waking to a kinder sadness on the floor of the airport chapel

To Mary’s empty arms

The body wasn’t made for this sort of placelessness

I check mine at the gate

Wasn’t carved from the clay to be castaway

Displaced till no places remain

I came to your eyes wide open and apologize on impulse

Embarrassed to be seen by you

Your name is a kind of sadness

I will hold it on my tongue

There is safety in my quiet

I am helpless in my love

I will speak it only softly

The body wasn’t made for this sort of placelessness

Abandoned at the gate

Didn’t make with your own to grow strange like this

From the plane, I can see to your place

Didn’t claw at the gate to be damned like this

Your eyes, your hands, your face

Wasn’t carved from the crowd just to fade away

Till all that remains is a name

Your name is a far away place

О, в моей груди дыра

И мужчина в бархатной куртке

Он молится с акцентом моего отца

Пробуждение от грусти на полу часовни в аэропорту

В пустые руки Мэри

Тело не было создано для такой безместности

Я проверяю свой у ворот

Не был вырезан из глины, чтобы быть потерпевшим кораблекрушение

Смещено, пока не осталось мест

Я подошел к твоим широко открытым глазам и извинился импульсивно

Стыдно быть увиденным вами

Твое имя - это своего рода печаль

Я буду держать это на своем языке

В моем покое есть безопасность

Я беспомощен в своей любви

Я буду говорить это только тихо

Тело не было создано для такой безместности

Брошенный у ворот

Не сделал со своим, чтобы стать странным, как это

С самолета я вижу твое место

Не цеплялся за ворота, чтобы так быть проклятым

Твои глаза, твои руки, твое лицо

Не был вырезан из толпы только для того, чтобы исчезнуть

Пока все, что осталось, это имя

Ваше имя далекое место