На заре ты ходил по росе, утром ранним

Ветер странствий сбивал тебя с ног.

Был как Солнце – чужой, когда ранен,

И не знал всех значений дорог,

И не знал, что путь так далек.

А дорога вела от порога,

Шелковистой была, а порою была словно зверь.

И ломалась и гнулась дорога,

И кричало мне эхо: "Не верь!

В тишину ты эту не верь!"

А зори здесь тихие-тихие,

Бинтами туманов покрытые,

Озера багрянцем горят.

А зори здесь тихие-тихие,

Как яблони соком налитые,

И солнце как в лапах шмеля.

А ты знал, не легко пробираться в тумане,

Чуть оступишься и можно упасть.

Нужно верить, любить, жить по правде,

Чтоб любила любимая, чтоб она тебя дождалась.

Ничего не ищи, не смотри в этой жизни.

Это сердце - все есть у тебя.

Озарит твою верность отчизне эта утренняя заря,

Ведь на то она и заря.

А зори здесь тихие-тихие,

Бинтами туманов покрытые,

Озера багрянцем горят.

А зори здесь тихие-тихие,

Как яблони соком налитые,

И Солнце как в лапах шмеля.

На заре ты ходил по розе, утром ранним

Ветер странствий сбивал тебя с ног.

Был как Солнце – чужой, когда ранен,

И не знал всех значений дорог,

И не знал, что путь так далек.

Дорога вела от порога,

Шелковистой была, а порою была похожа на зверь.

И ломалась и гнулась дорога,

И кричало мне эхо: "Не верь!

В тишину ты эту не верь!"

А зори здесь тихие-тихие,

бинтами туманов охвате,

Озера багрянцем горят.

А зори здесь тихие-тихие,

Как яблони соком налитые,

И солнце как в лапах шмеля.

А ты знал, не легко пробираться в тумане,

Чуть оступишься и можно упасть.

Нужно верить, любить, жить по правде,

Чтоб любила любимая, чтобы она тебя дождалась.

Ничего не ищи, не смотри в этой жизни.

Это сердце - все есть у тебя.

Озарит твою верность отчизне эта утренняя заря,

Ведь на то она и заря.

А зори здесь тихие-тихие,

бинтами туманов охвате,

Озера багрянцем горят.

А зори здесь тихие-тихие,

Как яблони соком налитые,

И ВС как в лапах шмеля.