Бабушка, смотри, я жонглёр!

Ой

Смотри, бабушка, ты не знаешь как

За самолетом в небе получается дорожка?

Почему сухой кулёк шуршит

Но не шуршит, если намочить немножко?

А почему такое название «Парк имени...»?

Ведь Горький — это фамилия, объясни мне

Ба, почему нельзя делить на ноль?

А если я разделю, что будет со мной?

Смотри, на небе луна, а сейчас день

Почему от меня тогда одна тень?

Почему Чёрное море назвали черным?

Ведь оно синее с зеленым

Почему минус на минус даёт плюс?

Почему хлеб на улице другой на вкус?

Почему ты говоришь, что сыпешь соль на глаз?

Ты её себе на глаз сыпала хоть раз?

Ну шо ты крутисся?

Шо ты вертисся?

Кому говорю, Павлик, иди сядь!

Шо ты крутисся?

Шо ты вертисся?

Кому говорю, Павлик, иди сядь!

Ну шо ты крутисся?

Шо ты вертисся?

Кому говорю, Павлик, иди сядь!

Шо ты крутисся?

Шо ты вертисся?

Кому говорю, Павлик, иди сядь!

Бабушка, смотри, я жонглёр!

Ой

Смотри, бабушка, ты не знаешь как

За самолетом в небе получается дорожка?

сухой кулёк шшитур

Но не шуршит, если намочить немножко?

А почему такое название «Парк имени...»?

Ведь Горький — это фамилия, объяснение мне

Ба, почему нельзя делиться на ноль?

А если я разделю, что будет со мной?

Смотри, на небе луна, а сейчас день

Почему от меня тогда одна тень?

Почему Чёрное море назвали чёрным?

Ведь оно синее с зеленым

Почему минус на минус даёт плюс?

Почему хлеб на улице другой на вкус?

Почему ты говоришь, что сыпешь соль на глаз?

Ты её себе на глаз сыпала хоть раз?

Ну шо ты крутишься?

Шо ты вертишься?

Кому говорит, Павлик, иди сядь!

Шо ты крутишься?

Шо ты вертишься?

Кому говорит, Павлик, иди сядь!

Ну шо ты крутишься?

Шо ты вертишься?

Кому говорит, Павлик, иди сядь!

Шо ты крутишься?

Шо ты вертишься?

Кому говорит, Павлик, иди сядь!