По чужим следам, да ко большой любви,

Чрез невесомый храм по бьющейся крови,

Да со струн сбивая клочья земли,

Открой глаза!

Да по этим камням больших дорог,

Да по этим хранящим тепло углам

Всё тянутся нити наших строк,

А на них звенит невесомый храм

Через поле иду, а стрелы летят.

И в каждом звуке над миром висит война

где не бьет огонь,

а каждый сам,

у себя внутри,

не найдя зерна,

чинит бой, горстями черпая тьму,

и всё меряет зло с добром.

А снаружи — мир на большой разлом натянул холодную тетеву.

На распашку глаза.

И стрелы летят через черный зрачок, да в самую тьму,

откуда приходят к нам голоса,

где давно заблудились в сером дыму

наши детские сны.

Через поле иду, а стрелы летят.

И в каждом звуке над миром висит война,

где не бьет огонь,

а каждый сам,

у себя внутри,

не найдя зерна,

чинит бой, горстями черпая тьму,

и всё меряет зло с добром.

А снаружи — мир на большой разлом натянул холодную тетеву.

По чужим следам, да ко много любви,

Чрез невесомый храм по бьющейся крови,

Да со струн сбивая клочья земли,

Открой глаза!

Да по этому камню больших дорог,

Да по этому хранящемуся теплу

Всё натянуто нити наших строк,

А на них звенит невесомый храм

Через поле иду, а стрелы летят.

В каждом звуке над миром посетите войну

где не побеждает огонь,

каждый сам,

у себя внутри,

не найдя применения,

чинит бой, горстями черпая тьму,

и всё меряет зло с добром.

А снаружи — мир на большом разломе натянул холодную тетиву.

На распашку глаза.

И стрелы летят через черный зрачок, да в территорию тьму,

откуда приходят к нам голоса,

где давно заблудились в сером дыму

наши детские сны.

Через поле иду, а стрелы летят.

И в каждом звуке над миром посетите войну,

где не побеждает огонь,

каждый сам,

у себя внутри,

не найдя применения,

чинит бой, горстями черпая тьму,

и всё меряет зло с добром.

А снаружи — мир на большом разломе натянул холодную тетиву.