In our days we will live like our ghosts will live

Pitching glass at the cornfield crows and folding clothes

Like stubborn boys across the road, we’ll keep everything

Grandma’s gun and the black bear claw that took her dog

And when sister Lowery says amen, we won’t hear anything

The ten-car train will take that word, that fledgling bird

And the fallen house across the way, it’ll keep everything

The baby’s breath, our bravery wasted and our shame

And we’ll undress beside the ashes of the fire

Both our tender bellies wound in baling wire

All the more a pair of underwater pearls

Than the oak tree and its resurrection fern

In our days we will say what our ghosts will say

We gave the world what it saw fit and what’d we get?

Like stubborn boys with big green eyes, we’ll see everything

In the timid shade of the autumn leaves and the buzzard’s wing

And we’ll undress beside the ashes of the fire

Our tender bellies all wound around in baling wire

All the more a pair of underwater pearls

Than the oak tree and its resurrection fern

В наши дни мы будем жить так, как будут жить наши призраки

Бросание стекла на ворон на кукурузном поле и складывание одежды

Как упрямые мальчишки через дорогу, мы все сохраним

Бабушкино ружье и коготь черного медведя, похитивший ее собаку

И когда сестра Лоури скажет аминь, мы ничего не услышим

Поезд из десяти вагонов примет это слово, эту птичку-птицу.

И упавший дом через дорогу, он сохранит все

Дыхание ребенка, наша храбрость потрачена впустую и наш позор

И мы разденемся у пепла костра

Оба наших нежных живота обмотаны проволокой

Тем более пара подводных жемчужин

Чем дуб и его воскрешающий папоротник

В наши дни мы скажем то, что скажут наши призраки

Мы дали миру то, что он счел нужным, и что мы получили?

Как упрямые мальчики с большими зелеными глазами, мы все увидим

В робкой тени осенних листьев и крыла сарыча

И мы разденемся у пепла костра

Наши нежные животы все обмотаны проволокой

Тем более пара подводных жемчужин

Чем дуб и его воскрешающий папоротник