Гири - HORUS

Впечатлений новых мы искали явно, как в пустыне жаркой глоток воды

Видно, потому так и стремились рьяно потреблять пороков гиблые плоды

Если расколоть череп, как пиньяту, то внутри лишь пепел, миражи и дым

Хмурый взгляд – тяжелый, будто опиаты, на все то, что творил раньше молодым

Ведь в моих объятиях с тех пор ни одной иллюзии – стух труп

Я поразительно автономен касательно всяких структур

До неприличия хаотичен: тут мой никнэйм мне не даст соврать вам

Я – параллелен, асимметричен;

скопление пороков и антипатий, е

Вновь распят на бите, к суете иммунитет

Ждать, пока смертная тень

Превращая все в тлен

Растворит твое "я" в ледяной пустоте

Да к черту!

Я снова просто майк чекну

Да черкну на листики че-то

Мол, смотри, тут как-то все тщетно (ой)

Просто не видя стези иной, будто кем-то приговорено

Темные стекла на моих глазах – вылитый, блять, старина Рено

Иней, опять отсекая мир, с ним прекратил бесполезный спор

Город притаился за окнами, город, в котором я до сих пор

Не встречал святых, не видел мира в мире (мира в мире)

Мы по меньшей мере просто цели в тире

Жизнь не только педагог, но также неплохой сатирик

Груз моих грехов меня опять тянул к земле, как гири

Гири-гири (гири-гири), гири-гири (гири-гири)

Гири-гири-гири-гири (гири-гири-гири-гири)

От лицеев до подвалов, от вагины до могилы

Я б взлетел, но шар земной прикован был к лодыжке гирей

Над головой черная инфинити к нам не питает жалости

Мне ее мрак из себя не выкинуть, не объяснить подростковой шалостью, е

Наплевать на всех, настроение как в снегопад у дворника

Так и пропадает Нарния, реальности войну проиграв покорненько

Вертел слова будто кубик рубик, снова сложил тлену

панегирик

Снова унылой квартиры Кубрик, тянут к земле моих ошибок гири

Моралисты пояснят за норму, якобы незыблемую, хоть убей, но

Смеюсь им в лицо, ведь мозгов поболее даже у стен гаража Кобейна

Понимание ударит током: все, что движет нами это тупо скука

Смысла в жизни то не видно толком, дворы замажет белой штукатуркой

Облака, беременные снегопадом, опять просыпав не один контейнер

Я и сам забыл, зачем мне это надо, но несу вам свет будто Оппенгеймер

Просто не видя стези иной, будто кем-то приговорено

Темные стекла на моих глазах – вылитый, блять, старина Рено

Иней опять, отсекая мир, с ним прекратил бесполезный спор

Город притаился за окнами, город, в котором я до сих пор

Не встречал святых, не видел мира в мире (мира в мире)

Мы по меньшей мере просто цели в тире

Жизнь не только педагог, но также неплохой сатирик

Груз моих грехов меня опять тянул к земле, как гири

Гири-гири (гири-гири), гири-гири (гири-гири)

Гири-гири-гири-гири (гири-гири-гири-гири)

От лицеев до подвалов, от вагины до могилы

Я б взлетел, но шар земной прикован был к лодыжке гирей

We were obviously looking for new impressions, like a hot sip of water in the desert.

It can be seen that this is why they zealously sought to consume the vices of the dead fruits

If you split the skull like a piñata, then inside there is only ashes, mirages and smoke

A frown - heavy, like opiates, at everything that he used to do when he was young

After all, in my arms since then, not a single illusion - a dead corpse

I'm remarkably autonomous about structures

Obscenely chaotic: here my nickname will not let me lie to you

I am parallel, asymmetrical;

accumulation of vices and dislikes, e

Again crucified on a beat, immunity to fuss

Wait until the shadow of death

Turning everything into ashes

Dissolve your "I" in the icy void

To hell!

I'll just mike check again

Let me draw something on the leaves

Like, look, everything is somehow in vain (oh)

Just not seeing a different path, as if sentenced by someone

Dark glasses on my eyes - poured, fucking, old Renault

Hoarfrost, again cutting off the world, stopped a useless dispute with him

The city lurks behind the windows, the city in which I am still

Didn't meet saints, didn't see peace in the world (peace in the world)

We're just targets in a dash to say the least

Life is not only a teacher, but also a good satirist

The burden of my sins again pulled me to the ground like weights

Kettlebell-weights (weights-weights), weights-weights (weights-weights)

Kettlebells, kettlebells, kettlebells, kettlebells (kettlebells, kettlebells, kettlebells, kettlebells)

From lyceums to cellars, from the vagina to the grave

I would take off, but the globe of the earth was chained to the ankle with a weight

Overhead, a black infiniti has no pity for us

I can’t throw out her darkness from myself, can’t explain it with teenage prank, e

Don't give a damn about everyone, the mood is like a janitor in the snow

This is how Narnia disappears, losing the war humbly to reality

Twisted the words like a Rubik's cube, again folded to decay

panegyric

Again the dull apartment of Kubrick, dragged to the ground by my kettlebell mistakes

Moralists will explain for the norm, supposedly unshakable, for the life of me, but

I laugh in their faces, because there are more brains even at the walls of Cobain's garage

Understanding will shock: all that drives us is stupid boredom

The meaning in life is not really visible, the yards will be covered with white plaster

Clouds pregnant with snowfall, again spilling more than one container

I myself forgot why I need this, but I bring you light like Oppenheimer

Just not seeing a different path, as if sentenced by someone

Dark glasses on my eyes - poured, fucking, old Renault

Hoarfrost again, cutting off the world, stopped a useless dispute with him

The city lurks behind the windows, the city in which I am still

Didn't meet saints, didn't see peace in the world (peace in the world)

We're just targets in a dash to say the least

Life is not only a teacher, but also a good satirist

The burden of my sins again pulled me to the ground like weights

Kettlebell-weights (weights-weights), weights-weights (weights-weights)

Kettlebells, kettlebells, kettlebells, kettlebells (kettlebells, kettlebells, kettlebells, kettlebells)

From lyceums to cellars, from the vagina to the grave

I would take off, but the globe of the earth was chained to the ankle with a weight