Вальс Москва - Гарик Сукачёв, Александр Ф. Скляр

Каждый вечер желтый свет фонарей

Поджигает ночей бикфордов шнур.

И асфальт принимает удары ног по лицу и под дых.

Усталые вены ночного метро на «зеро"делают ставки,

И ждут женщины с улыбками порочных старух,

И дети, которые не заснут.

Я пою тебе песню любви, Москва!

Город, который не чувствует боли и не щадит никого.

Я люблю тебя, Москва, я твой пьяный ребенок.

Но я тобою рожден, и я с тобою помру.

Он придет домой и снимет пиджак

Подойдет к окну и будет смотреть

На провода и на окна «Пельменной».

(Продолжить)

А когда он докурит, он встанет на стул.

И накинет веревку на крюк в потолке,

И проверит руками надежность петли,

А потом он взлетит.

Рыжий узор притаившихся крыш,

Мокрый асфальт, как вчерашний гашиш,

Где, покачнувшись, остывшая трубка вновь протоскует гудок.

Взгляд из-под кепки вспугнет голубей,

Но левей двинется синий троллейбус,

И желтые пальцы нежно обнимут черный кирпич домино.

Я пою тебе песню любви, Москва!

Город, который не чувствует боли и не щадит чужаков.

Я люблю тебя, Москва, хоть не знаю за что,

Но я тобою рожден и я с тобою помру.

Нагнувшись слегка, она прошептала,

Но было так шумно, и ему показалось,

Что он не услышал, и она улыбнулась,

И еще раз сказала одними губами.

Он был словно пьян, как мальчишка, дурачился,

И просил: «Повтори еще!

Повтори!»

И в темном парадном, поднявшись на цыпочки:

«Я люблю тебя!

Я люблю тебя!»

Every evening the yellow light of lanterns

Sets fire to the fickford cord at night.

And the asphalt takes kicks in the face and in the stomach.

Tired veins of the night metro on "zero" make bets,

And women are waiting with the smiles of vicious old women,

And children who won't fall asleep.

I sing you a song of love, Moscow!

A city that feels no pain and spares no one.

I love you, Moscow, I am your drunken child.

But I was born by you, and I will die with you.

He will come home and take off his jacket

He will go to the window and look

On the wires and on the windows of Pelmennaya.

(Proceed)

And when he finishes smoking, he will stand on a chair.

And throw a rope on a hook in the ceiling,

And he will check with his hands the reliability of the loop,

And then he will take off.

The red pattern of hidden roofs,

Wet asphalt, like yesterday's hashish,

Where, swaying, the cooled tube will again miss the beep.

A look from under the cap will scare away the pigeons,

But the blue trolleybus will move to the left,

And yellow fingers gently embrace the black domino brick.

I sing you a song of love, Moscow!

A city that does not feel pain and does not spare strangers.

I love you, Moscow, though I don't know why,

But I was born by you and I will die with you.

Bending down slightly, she whispered,

But it was so noisy, and it seemed to him

What he did not hear, and she smiled,

And once again she said with her lips.

He was as if drunk, like a boy, fooling around,

And he asked: “Repeat again!

Repeat!"

And in the dark front door, standing on tiptoe:

"I love you!

I love you!"