Caímos juntos, barranca abajo

Éramos 3 del barrio y uno de la Villa 22

Un pobre pobre, un pobre diablo

Nosotros éramos los niños endiablados del amor

De las familias más argentinas

No nos dormimos sin rezar el Padre Nuestro al redentor

El niño ausente, el proletario

Traía en la sangre mil generaciones del peor alcohol

Entre los fierros, entre los sapos

Entre el calor casi demente del arroyo seco, arróyalo

Lo convencimos, lo enamoramos

Y le juramos que jamás se olvidaría de nosotros

Y así le hicimos comer el barro

Tragar la mugre misma con la que se había alimentado

Y así le hicimos beber espanto

3 chicos ricos empresarios, lo más parecido a un santo

Y nos reímos, nos animamos

Pateando el culo de un chiquito hambriento, triste y solitario

Tengo 20 000 años, soy un loco enjaulado

Tengo 20 000 años, soy el niño proletario

Tengo 20 000 años, y estoy en el aire

Yo le bajaba los pantalones

Mientras mis 2 hermanos le ataban los brazos, su sudor

Nos empapaba, nos excitaba

Yo puse dentro de él lo mío tan a fondo que explotó

Y fui precioso, tan kamikaze

Yo fui Calígula y él fue la Virgen que este Dios violó

Lo liquidamos tan de repente

Y mientras se moría yo le acuchillaba el corazón

Y le di duro entre los dientes

Ya no tenía voz el chico para pedir por favor

Que lo matemos, lo antes posible

Andá a cantarle a Gardel, andá a cantarle a Perón

Tengo 20 000 años, soy un loco enjaulado

Tengo 20 000 años, soy el niño proletario

Tengo 20 000 años, y estoy en el aire

Estoy en el aire

Мы упали вместе, вниз по оврагу

Нас было трое из района и один с виллы 22.

Бедный бедняк, бедняга

Мы были дьявольскими детьми любви

Из самых аргентинских семей

Мы не засыпаем, не помолившись Отче наш Искупителю

Отсутствующий ребенок, пролетарий

У него в крови тысяча поколений худшего алкоголя

Между железами, между жабами

Между почти безумной жарой сухого ручья, поток его

Мы убедили его, мы влюбились

И мы поклялись ему, что он нас никогда не забудет

И поэтому мы заставили его есть грязь

Глотая ту самую грязь, которой он питался

И поэтому мы заставили его выпить ужас

3 богатых предпринимателя, ближайших к святым

И мы смеемся, мы радуемся

Надрать задницу голодному, грустному и одинокому маленькому мальчику

Мне 20 000 лет, я сумасшедший в клетке

Мне 20 000 лет, я пролетарское дитя

Мне 20 000 лет, и я в воздухе

я спустил его штаны

Пока два моих брата связывали ему руки, его пот

Это замочило нас, это взволновало нас

Я так тщательно засунул в него свою, что он взорвался

И я был дорог, так камикадзе

Я был Калигулой, а он Девой, которую изнасиловал этот Бог

Мы ликвидировали его так внезапно

И пока он умирал, я пронзил его сердце

И я сильно ударил его между зубами

У мальчика больше не было голоса, чтобы спросить, пожалуйста

Что мы убьем его как можно скорее

Иди пой Гарделю, иди пой Перону

Мне 20 000 лет, я сумасшедший в клетке

Мне 20 000 лет, я пролетарское дитя

Мне 20 000 лет, и я в воздухе

я в воздухе