Les vieux ne parlent plus ou alors seulement parfois du bout des yeux

Même riches ils sont pauvres ils n’ont plus d’illusions et n’ont qu’un coeur

pour deux

Chez eux ça sent le thym le propre la lavande et le verbe d’antan

Que l’on vive à Paris on vit tous en province quand on vit trop longtemps

Est-ce d’avoir trop ri que leurs voix se lézardent quand ils parlent d’hier

Et d’avoir trop pleuré que des larmes encore leur perlent aux paupières

Et s’ils tremblent un peu est-ce de voir vieillir la pendule d’argent

Qui ronronne au salon qui dit oui qui dit non qui dit je vous attends

Les vieux ne rêvent plus leurs livres s’ensommeillent leurs pianos sont fermés

Le petit chat est mort le muscat du dimanche ne les fait plus chanter

Les vieux ne bougent plus leurs gestes ont trop de rides leur monde est trop

petit

Du lit à la fenêtre puis du lit au fauteuil et puis du lit au lit

Et s’ils sortent encore bras dessus bras dessous tout habillés de raide

C’est pour suivre au soleil l’enterrement d’un plus vieux l’enterrement d’une

plus laide

Et le temps d’un sanglot oublier toute une heure la pendule d’argent

Qui ronronne au salon qui dit oui qui dit non et puis qui les attend

Les vieux ne meurent pas ils s’endorment un jour et dorment trop longtemps

Ils se tiennent par la main ils ont peur de se perdre ils se perdent pourtant

Et l’autre reste là le meilleur ou le pire le doux ou le sévère

Cela n’importe pas celui des deux qui reste se retrouve en enfer

Vous le verrez peut-être vous la verrez parfois en pluie et en chagrin

Traverser le présent en s’excusant déjà de n'être pas plus loin

Et fuir devant vous une dernière fois la pendule d’argent

Qui ronronne au salon qui dit oui qui dit non qui leur dit je t’attends

Qui ronronne au salon qui dit oui qui dit non et puis qui nous attend

Старые люди больше не разговаривают или только иногда с глаз долой

Даже богатые они бедны, у них больше нет иллюзий и у них только одно сердце

на двоих

Дома пахнет чистым чабрецом, лавандой и глаголом прошлых лет

Живем ли мы в Париже, мы все живем в провинции, когда мы живем слишком долго

Это потому, что они слишком много смеялись, что их голоса срываются, когда они говорят о вчерашнем дне?

И слишком много плакали, что слезы все еще блестят на веках

И если они немного дрожат, чтобы увидеть, как стареют серебряные часы

Кто мурлычет в гостиной, кто говорит «да», кто говорит «нет», кто говорит, что я жду тебя

Старикам больше не снится, что их книги засыпают, их пианино закрыто.

Маленькая кошка мертва Воскресенье Мускат больше не заставляет их петь

Старики больше не двигают жестами, у них слишком много морщин, их мир слишком

небольшой

С кровати к окну, потом с кровати на стул, а потом с кровати на кровать

И если они все еще выходят рука об руку, одетые в жесткие

Следовать за солнцем погребение старшего погребение

уродливее

И на рыдание забыть серебряные часы на целый час

Кто мурлычет в гостиной, кто говорит «да», кто говорит «нет», а потом ждет их

Старики не умирают, они однажды засыпают и проспят

Они держатся за руки, они боятся потеряться, но они теряются

И другой остается там, тем лучше или хуже мягкий или жесткий

Неважно, кто из двоих оставшихся попадет в ад

Вы можете увидеть это, вы увидите это иногда в дождь и печаль

Проходя настоящее, уже извиняясь за то, что не был дальше

И бежать перед тобой в последний раз серебряный маятник

Кто мурлычет в гостиной, кто говорит «да», кто говорит «нет», кто говорит им, что я жду тебя

Кто мурлычет в гостиной, кто говорит «да», кто говорит «нет», а потом ждет нас