Снится мне сон, что купаюсь я, и всюду мутная вода.

В пламенный день лета жаркого стонет в полях страда.

И так послушно в горах бредут стада…

Близится день к концу,

Кипит вода…

Для тех, кто ловит рыбу в мутной воде, не зная меры,

Кто расставляет не в своей судьбе сети и бредни,

Солнце встает над мутной рекой.

Но не напоит меня… И не отмыться мне в той воде, в темноте.

И чтобы не быть беде, воды не глотаю я.

В ней отражение лишь тень, дурной толпы молва и гнев, праздный бред,

Копеечных побед ищу подтверждения в ней.

Не зная правды, разжигали огонь прогнивших листьев стаи,

И в душу лезли с ваксой наперебой, лишь бы изгадить.

Небо нависло угрозою туч…

Но не напоит меня… И не отмыться мне в той воде, в темноте.

И чтобы не быть беде, молюсь и прощаю я.

Но смыв отрицания тень, дурной толпы молву и гнев, пьяный бред,

Глупостей всех навет,

Змеей ускользаю я.

Но вышел сухим на свет.

Кожей змеиной мне выстлан след от побед,

И помня отцов навет, стада укрываю я.

Снится мне сон, что купаюсь я, и всюду мутная вода.

В пламенный день лета жаркого стонет в полях страда.

И так соблюдают в горах бредут стада…

Близится день к концу,

Кипит вода…

Для тех, кто ловит рыбу в мутной воде, не научная общественность,

Кто расставляет не в своей судьбе сети и бредни,

Солнце в наличии мутной рекой.

Но не напоит меня… И не отмыться мне в той воде, в темноте.

И чтобы не быть беде, воды не глотаю я.

В ней отражение лишь тень, дурной толпы молва и гнев, праздный бред,

Копеечных побед ищу подтверждения в ней.

Не естественные правды, разжигали огонь прогнивших листьев стаи,

И в душе лезли с ваксой наперебой, лишь бы изгадить.

Небо нависло угрозою туч…

Но не напоит меня… И не отмыться мне в той воде, в темноте.

И чтобы не быть беде, молюсь и прощаю я.

Но смыв отрицания тени, дурной толпы молву и гнева, пьяный бред,

Глупостей всех навет,

Змеей ускользаю я.

Но выходит сухой на свет.

Кожей змеиной мне выстлан след от победы,

И помня отцов навет, стада укрываю я.