Halte ihn in deinem Schoß

Mutter, einzig treue.

Furchtbar ist sein Leib und groß:

Tod gebarst du, Scheue.

Deinen Sohn, o schau ihn an!

Bohrt in dir die Reue?

Sieh, die Nachgebornen nahn,

starrend auf das Neue.

Starrend auf den Leib aus Stein,

den du einst getragen.

Mutter, jeder hört allein

wild sein Herz hier schlagen.

Fragen möchte jeder dich,

jeder läßt das Fragen.

Erde, Erde, fürchterlich

vom Geschoß zerschlagen!

Klagend rauscht ein naher Baum,

hundert um den einen.

Welch ein Wind sucht diesen Raum,

Mutter, um zu weinen?

Halte ihn in deinem Schoß,

den aus tausend Peinen

du zurücknimmst, nackt und bloß,

als den einzig deinen.

Держи его на коленях

Мать, только верная.

Ужасно его тело и велико:

Ты родила смерть, застенчивость.

Твой сын, о, посмотри на него!

Пронзает ли тебя сожаление?

Вот, рожденные позже приблизились,

присматриваюсь к новому.

Глядя на каменное тело

что вы когда-то носили.

Мать, все слышат в одиночестве

его сердце бешено бьется здесь.

все хотят спросить тебя

все оставляют вопросы.

Земля, земля, ужас

разбитый пулей!

Рядом жалобно шумит дерево,

сто к одному.

Какой ветер ищет это пространство

мать плакать?

держи его на коленях,

что из тысячи мучений

ты берешь обратно, голый и голый,

чем только твоя.