На её стороне - Борис Гребенщиков

Дело было в Казани, дело кончилось плохо,

Хотя паруса его флота были из самоцветных камней.

На него гнула спину страна и эпоха,

Но она была в шелковом платье и много сильней.

Утро не предвещало такого расклада,

Кто-то праздновал Пасху, где-то шла ворожба.

И Волга мирно текла, текла, куда ей было надо,

И войска херувимов смотрели на то, как вершилась судьба.

На подъездах к собору пешим не было места,

На паперти — водка-мартини, соболя-жемчуга;

Но те, кто знал, знали, когда пойдут конвой и невеста,

Лучше быть немного подальше, если жизнь дорога.

Когда вышел священник, он не знал, что ему делать,

То ли мазать всех миром, то ли блевать с алтаря.

А жених, хоть крепился, сам был белее мела,

А по гостям, по которым не плакал осиновый кол, рыдала петля.

И никто не помнит, как это было,

А те кто помнят, те в небе или в огне,

А те, кто сильны — сильны тем, что знают где сила.

А сила на ее стороне.

Говорят, что был ветер — ветер с ослепительным жаром,

Говорят, что камни рыдали, когда рвалась животворная нить,

А еще говорят, что нельзя вымогать того, что дается даром

И чем сильнее ты ударишься об воду, тем меньше хлопотать-хоронить.

Он один остался в живых.

Он вышел сквозь контуры двери,

Он поднялся на башню.

Он вышел в окно.

И он сделал три шага — и упал не на землю, а в небо,

Она взяла его на руки, потому что они были одно.

It was in Kazan, it ended badly,

Although the sails of his fleet were of semi-precious stones.

The country and the era bent their backs on him,

But she was in a silk dress and much stronger.

The morning did not foretell such a situation,

Someone celebrated Easter, somewhere there was divination.

And the Volga flowed peacefully, flowed where it needed to,

And the armies of the cherubs watched how fate was being decided.

There was no space for pedestrians at the entrances to the cathedral,

On the porch - vodka-martini, sable-pearls;

But those who knew knew when the convoy and the bride would go,

It's better to be a little further away if life is precious.

When the priest came out, he didn't know what to do,

Either to smear everyone with peace, or to puke from the altar.

And the groom, even though he was strong, was himself whiter than chalk,

And for the guests, for whom the aspen stake did not cry, the noose sobbed.

And no one remembers how it was

And those who remember, those in the sky or in fire,

And those who are strong are strong because they know where the strength is.

And the power is on her side.

They say that there was a wind - a wind with dazzling heat,

They say that the stones wept when the life-giving thread was torn,

And they say that you can not extort what is given for free

And the harder you hit the water, the less hassle and bury.

He alone survived.

He went out through the contours of the door,

He climbed the tower.

He went out the window.

And he took three steps - and fell not to the ground, but to the sky,

She took him in her arms because they were one.