Голос кентавра - Bad Balance

Духи небесного огня выбрали меня

Исчезла в густом тумане под парусом ладья

Древка из копья, мои мысли освежает веер

Ветер подгоняет парус с востока на север

Будто азиаты в королевском Петрограде

Плетутся люди, потеряв свои координаты

Ограды белых ночей и разводных мостов

Моя душа в пространстве, где нет нереальных снов

Бродяги попрятались по норам

В ярких неонах исчезает воровской город

Ревут стадионы, бойцы «Зенита»

Мой Питер не меняет свой прикид каменно-гранитный

На Фонтанке попиваю «Балтику» из банки

Мелькает где-то рядом цветной платок цыганки

Проходи, гадалка, мимо, взгляд свой убери

В пустых моих карманах ветер с берегов Невы

Голос кентавра, в руке деревянный посох

На крыше Питера сидит уличный философ

Глубоко втянув дым балтийской папиры

Купер согревает всех знакомыми мотивами

Голос кентавра, в руке деревянный посох

На крыше Питера сидит уличный философ

Глубоко втянув дым балтийской папиры

Купер согревает всех знакомыми мотивами

В шаверме арабские напевы

Смешанные стили, расплелись параллели

Выпрыгнул из кельи, в руке не микрофон, а палка

Подарил свою я технику дворам и коммуналкам

По темпу седой балтийский ветер

Тех, кто загоняет темп, наказываю плетью

Вечность!

(Вечность!) Со мной не спорят горы

Переливая серый цвет Казанского собора

Питерские бомжи, чердаки, подвалы

Мысли глубоки их, как пустынные стаканы

Слоги не в напряг, будто в чайнике накипь

Мой стиль не тёлка, его не нужно лапать

Голос кентавра, в руке деревянный посох

На крыше Питера сидит уличный философ

Глубоко втянув дым балтийской папиры

Купер согревает всех знакомыми мотивами

Голос кентавра, в руке деревянный посох

На крыше Питера сидит уличный философ

Глубоко втянув дым балтийской папиры

Купер согревает всех знакомыми мотивами

Самое дорогое ношу всегда с собой я

Техника без Купера, как без курорта море

Солнце над Невою раскрасит тротуары

На Северном проспекте моё хип-хоп начало

Новые идеи подарило пасмурное утро

Затянул ремень, прочитал, заучив мантру

Открываю сутру, я познаю суть мира

Из питерского тёмного льда восточного разлива

Каменные глыбы поражают стилем

В корне пропитаны духом, славянской былью

Эпосом древним плывёт моя ладья

Там, где нет мусора, пиара, там я…

Голос кентавра, в руке деревянный посох

На крыше Питера сидит уличный философ

Глубоко втянув дым балтийской папиры

Купер согревает всех знакомыми мотивами

Голос кентавра, в руке деревянный посох

На крыше Питера сидит уличный философ

Глубоко втянув дым балтийской папиры

Купер согревает всех знакомыми мотивами

Spirits of heavenly fire have chosen me

Disappeared in thick fog under sail boat

Shaft of a spear, my thoughts are refreshed by a fan

The wind pushes the sail from east to north

Like Asians in Royal Petrograd

Weaving people, having lost their coordinates

Fences of white nights and drawbridges

My soul is in a space where there are no unreal dreams

Tramps hid in burrows

The city of thieves disappears in bright neon

Roar stadiums, fighters "Zenith"

My Peter does not change his stone-granite outfit

I drink Baltika from a can on the Fontanka

A gypsy's colored scarf flickers somewhere nearby

Come on, fortune teller, by, take your eyes off

In my empty pockets the wind from the banks of the Neva

Centaur voice, wooden staff in hand

A street philosopher sits on the roof of St. Petersburg

Deeply drawing in the smoke of the Baltic papyra

Cooper warms everyone with familiar motives

Centaur voice, wooden staff in hand

A street philosopher sits on the roof of St. Petersburg

Deeply drawing in the smoke of the Baltic papyra

Cooper warms everyone with familiar motives

Arabic melodies in shawarma

Mixed styles, parallels unraveled

He jumped out of the cell, in his hand is not a microphone, but a stick

I donated my equipment to yards and communal apartments

At the pace of the gray Baltic wind

Those who drive the pace, I punish with a whip

Eternity!

(Eternity!) Mountains do not argue with me

Translucent gray color of the Kazan Cathedral

St. Petersburg homeless people, attics, basements

Their thoughts are deep like empty glasses

Syllables are not strained, as if there is scale in a teapot

My style is not a bitch, it does not need to be pawed

Centaur voice, wooden staff in hand

A street philosopher sits on the roof of St. Petersburg

Deeply drawing in the smoke of the Baltic papyra

Cooper warms everyone with familiar motives

Centaur voice, wooden staff in hand

A street philosopher sits on the roof of St. Petersburg

Deeply drawing in the smoke of the Baltic papyra

Cooper warms everyone with familiar motives

I always carry the most expensive with me

Technique without Cooper, as without a sea resort

The sun over the Neva will paint the sidewalks

On Northern Avenue, my hip-hop began

Cloudy morning brought new ideas

Tightened the belt, read, memorized the mantra

I open the sutra, I know the essence of the world

From the St. Petersburg dark ice of the eastern spill

Stone blocks amaze with style

In the root are saturated with spirit, Slavic reality

My boat sails like an ancient epic

Where there is no garbage, PR, there I am ...

Centaur voice, wooden staff in hand

A street philosopher sits on the roof of St. Petersburg

Deeply drawing in the smoke of the Baltic papyra

Cooper warms everyone with familiar motives

Centaur voice, wooden staff in hand

A street philosopher sits on the roof of St. Petersburg

Deeply drawing in the smoke of the Baltic papyra

Cooper warms everyone with familiar motives