Fueron años de cercos y glicinas

De la vida en orsay, del tiempo loco

Tu frente triste de pensar la vida

Tiraba madrugadas por los ojos…

Y estaba el terraplén con todo el cielo

La esquina del zanjón, la casa azul

Todo se fue trepando su misterio

Por los repechos de tu barrio sur

Vamos, vení de nuevo a las doce

Vamos que está esperando Barquina

Vamos no ves que Pepe esta noche

No ves que el viejo esta noche

No va a faltar a la cita

Vamos total al fin nada es cierto

Y estás, hermano, despierto

Juntito a Discepolín…

Ya punteaba la muerte su milonga

Tu voz calló el adiós que nos dolía;

De tanto andar sobrándole a las cosas

Prendido en un final, falló la vida

Yo sé que no vendrás pero, aunque cursi

Te esperará lo mismo el paredón

Y el tres y dos de la parada inútil

Y el resto fraternal de nuestro amor

Это были годы заборов и глициний

Жизни в Орсе, сумасшедшего времени

Твое грустное лицо от мыслей о жизни

Я стрелял ранним утром сквозь глаза...

И была набережная со всем небом

Угол канавы, синий дом

Все пошло вверх по своей тайне

На склонах вашего южного района

Давай, приходи снова в двенадцать

Да ладно, чего ждет Баркина?

Давай, разве ты не видишь этого Пепе сегодня вечером?

Разве ты не видишь этого старика сегодня вечером?

Он не пропустит встречу

Пойдем до конца, ничего не верно

А ты, брат, проснулся

Рядом с Дицеполином…

Смерть уже расставила точки на его милонге

Твой голос заставил нас замолчать прощание, причинившее нам боль;

Из-за того, что вокруг так много вещей

Пойманный в конце, жизнь не удалась

Я знаю, что ты не придешь, но, хотя и дрянной

Стена будет ждать тебя

И тройка и двойка бесполезной остановки

И братский отдых нашей любви