Золотая Це-Це - Александр Новиков

Было тяжело и душно,

А наутро выпал снег.

И была ее подушка

Все еще во сне.

Где замки, полы и стенки

Вышвырнуты вон,

Где она была туземкой

Голой среди волн.

И глядела то и дело

В ласковую синь.

А его корабль белый

Был простым такси.

Замер, не захлопнув дверцу,

На чужом крыльце.

И ее во сне кусала в сердце

Золотая Це-Це.

Золотая Це-Це.

Це-Це.

Це-Це.

И ресницы были — крылья

Полуночных сов.

И душа дышала пылью

Белых парусов.

А у той, другой, подушка

Со свинцом в лице.

И у ней считалась просто мушкой

Золотая Це-Це.

Золотая Це-Це.

Це-Це.

Це-Це.

Через ночь вела крутая

Лестница-змея.

Тот, в ночи блудил, плутая —

Был, конечно, я.

И по мне во сне жужжала

Как о подлеце,

И туземке в сердце била жалом

Золотая Це-Це.

Золотая Це-Це.

Це-Це.

Це-Це.

It was hard and stuffy

And in the morning it snowed.

And there was her pillow

Still in a dream.

Where are the castles, floors and walls

thrown out

Where was she a native

Naked among the waves.

And looked every now and then

In gentle blue.

And his ship is white

Was just a taxi.

Freezing without slamming the door,

On someone else's porch.

And in a dream she bit in the heart

Golden Tse-Tse.

Golden Tse-Tse.

Tse-tse.

Tse-tse.

And the eyelashes were wings

Midnight owls.

And the soul breathed dust

White sails.

And that other one has a pillow

With lead in the face.

And she was considered just a fly

Golden Tse-Tse.

Golden Tse-Tse.

Tse-tse.

Tse-tse.

Through the night led a steep

Snake ladder.

The one who fornicated in the night, straying -

There was, of course, me.

And buzzed for me in my sleep

How about a scoundrel

And the native in the heart beat with a sting

Golden Tse-Tse.

Golden Tse-Tse.

Tse-tse.

Tse-tse.