Кавказский пленник - Александр Маршал

Он из дома попал на войну в девятнадцать, сероглазый весёлый такой мальчуган,

Он еще ведь совсем не умел целоваться, и не думал, не знал, что же ждёт его там.

А потом первый бой и тяжелая рана и над ним бородатые лица одни.

Ну, а в эту минуту, наверное, мама у иконы просила: «Господь, сохрани!».

Потащили его по землице далёкой, а он этой же ночью под утро сбежал.

Но поймали его, били долго, жестоко, и он несколько дней без сознанья лежал.

Через день он опять убежал из ущелья, его выдала алая кровь на снегу.

Ну, а мать всё просила у Бога прощения, и шептала: «Сынок, без тебя не могу».

В него долго у камня большого стреляли, пули бились в скалу над его головой.

Только вспухшие губы мальчишки молчали и кровавое солнце легло за горой.

За грядой перевал, а за ним перевалы, всё «вперёд!»

и «вперёд!»

раздаётся

приказ.

И в коротком бою у одной переправы он собравши все силы сбежал в третий раз.

Он сначала бежал, затем полз еле-еле, стая птиц возвращалась на север, домой,

Там, под Курском родным уже стихли метели, и, наверное, тоже запахло весной.

Он своих увидал на рассвете за рекой, он не мог закричать, только руки поднял.

Почему у судьбы не бывает осечки, и, сражённый свинцом, он на землю упал.

He went from home to the war at nineteen, such a gray-eyed cheerful little boy,

After all, he still didn’t know how to kiss at all, and didn’t think, didn’t know what was waiting for him there.

And then the first battle and a severe wound and bearded faces above it alone.

Well, at that moment, probably, my mother asked the icon: “Lord, save me!”.

They dragged him across the distant land, and he ran away that same night in the morning.

But they caught him, beat him for a long time, cruelly, and he lay unconscious for several days.

A day later, he again ran away from the gorge, he was betrayed by scarlet blood in the snow.

Well, the mother kept asking God for forgiveness, and whispered: "Son, I can't live without you."

They shot at him for a long time at the big stone, the bullets hit the rock above his head.

Only the swollen lips of the boy were silent and the bloody sun lay behind the mountain.

Behind the ridge is a pass, and behind it are passes, everything is “forward!”

and "go ahead!"

is distributed

order.

And in a short battle at one crossing, he, having gathered all his strength, fled for the third time.

At first he ran, then barely crawled, a flock of birds returned to the north, home,

There, near Kursk, the blizzards had already subsided for relatives, and, probably, it also smelled of spring.

He saw his people at dawn across the river, he could not scream, he only raised his hands.

Why does fate never have a misfire, and, smitten with lead, he fell to the ground.