Полк юнкеров - Александр Малинин

Какая осень на дворе, закатом золотятся окна,

И купола церквей, как воздух в янтаре.

Какая осень на дворе.

Какая светлая печаль кладет на плечи волосы и руки.

А мы идем, лишь эхо улиц гулких.

Какая светлая печаль.

По спящему городу, молча ступая, мы шли,

Не полк юнкеров, а мягкий резиновый шар.

И лишь сапоги огалтело купались в пыли,

Волю дорог сменив на схемы казарм.

Но впервые трубач протрубил боевую тревогу,

А дальше был бой, словно свадьба со смертью.

И помню: лишь чмокала грязью дорога,

И нас оставалось не больше трети.

Какая светлая печаль кладет на плечи волосы и руки.

А нас уж нет, лишь эхо улиц гулких.

Какая светлая печаль.

Господа, суждено нам погибнуть,

Застегните до верхней кителя ваши потные,

Я прошу вас — ровнее спины,

Смерти смотрят в глаза, а не под ноги.

Господа юнкера, вам семнадцать, мне — тридцать пять,

Но замечу я вам, что, чем дальше, тем ниже и ниже.

Кто в минуту сомненья пред быдлом попятится вспять,

Тот от скуки по Родине сдохнет в бардачном Париже.

Какая осень на дворе, закатом золотятся окна,

И купола церквей, как воздух в янтаре.

Какая осень на дворе.

Какая женщина в окне, кого-то ждет, а, может, плачет.

Я не пойму никак, что это значит.

Какая женщина в окне… Какая женщина в окне…

Какая женщина в окне…

What autumn is in the yard, the windows are gilded by sunset,

And the domes of churches, like air in amber.

What autumn is in the yard.

What bright sadness puts hair and hands on the shoulders.

And we go, only the echo of the echoing streets.

What a bright sadness.

Through the sleeping city, silently stepping, we walked,

Not a regiment of junkers, but a soft rubber ball.

And only the boots were bathing in the dust,

Replacing the will of the roads with barracks schemes.

But for the first time the trumpeter blew the battle alarm,

And then there was a fight, like a wedding with death.

And I remember: only the road smacked with mud,

And there were no more than a third of us left.

What bright sadness puts hair and hands on the shoulders.

And we are no more, only the echo of the resounding streets.

What a bright sadness.

Lord, we are destined to die,

Button up your sweaty coats to the top of your jacket,

I ask you - straighten your back,

Death looks into the eyes, not under the feet.

Lord Junker, you are seventeen, I am thirty-five,

But I will note to you that the farther, the lower and lower.

Who, in a moment of doubt before the cattle, will step back,

He will die of boredom in his homeland in brooding Paris.

What autumn is in the yard, the windows are gilded by sunset,

And the domes of churches, like air in amber.

What autumn is in the yard.

What kind of woman is in the window, waiting for someone, or maybe crying.

I don't understand what that means.

What woman in the window... What woman in the window...

What woman in the window...