Романс про Изю Шнеерсона - Михаил Шуфутинский

Курчавый Изя по прозванию Брунет,

Побочный сын портного дяди Бори,

Таких в природе больше не было и нет,

На зуб клянусь, век не видать мне воли!

Любитель женщин и знаток французских вин,

Блюститель уркаганского закона,

Он был прекрасен, как Иисус Наввин,

А в картах смыслил больше Соломона.

ПРИПЕВ:

Не кабаки, не карты, не зона —

Любовь сгубила Изю Шмеерзона.

Он не увидит солнышка апрельского:

Любовь сгубила мальчика еврейского.

Его ценили и каталы, и воры,

В нем был кураж и барская осанка.

Курчавый Изя дня не прожил без игры:

Он шпилил в стос, как в шашки Капабланка.

Но как-то Изя оказался на мели:

Не перла масть ему;

и жестом или знаком

Свою шикарную подружку Натали

В отчаянии Брунет поставил на кон.

ПРИПЕВ:

Но в этот вечер карты Изю подвели:

Он все вкатил влиятельному вору,

И, вся в слезах, его красотка Натали

Ушла с другим, согласно договору.

С улыбкой Изя удалился на балкон,

И грянул выстрел, словно залп Авроры…

Погибнул наш Брунет — но, слава Богу, он

Своею кровью не забрызгал шторы.

ПРИПЕВ:

Curly Izya, nicknamed Brunet,

Illegitimate son of the tailor uncle Bori,

There were no such things in nature and there are no more,

I swear on the tooth that I will not see my will for a century!

A lover of women and a connoisseur of French wines,

Guardian of the Urkagan law,

He was beautiful like Joshua,

And he knew more about cards than Solomon.

CHORUS:

Not taverns, not maps, not a zone -

Love ruined Izya Shmeerzon.

He will not see the April sun:

Love ruined the Jewish boy.

He was appreciated by both the Cathals and the thieves,

He had courage and a lordly posture.

Curly-haired Izya did not live a day without a game:

He speared in stos, as in Capablanca's checkers.

But somehow Izya found himself aground:

I did not pearl the suit for him;

and gesture or sign

Your gorgeous girlfriend Natalie

In desperation, Brunet put it on the line.

CHORUS:

But that evening, Izyu's cards failed:

He rolled everything to an influential thief,

And, all in tears, his beauty Natalie

She left with another, according to the contract.

With a smile, Izya retired to the balcony,

And a shot rang out like a volley from Aurora...

Our Brunet died - but, thank God, he

He did not splash the curtains with his blood.

CHORUS: