Виновата ли я, виновата ли я,

Виновата ли я, что люблю?

Виновата ли я, что мой голос дрожал,

Когда пела я песню ему?

Виновата ли я, что мой голос дрожал,

Когда пела я песню ему?

Целовал-миловал, целовал-миловал,

Говорил, что я буду его.

А я верила все и, как роза, цвела,

Потому что любила его.

А я верила все и, как роза, цвела,

Потому что любила его.

Ой ты, мама моя, ой ты, мама моя!

Отпусти ты меня погулять.

Ночью звезды горят, ночью ласки дарят,

Ночью все о любви говорят.

Виновата сама, виновата во всем.

Еще хочешь себя оправдать.

Так зачем же, зачем в эту лунную ночь

Позволяла себя целовать?

Так зачем же, зачем в эту лунную ночь

Позволяла себя целовать?

Виновата ли я, виновата ли я,

Виновата ли я, что люблю?

Виновата ли я, что мой голос дрожал,

Когда пела я песню ему?

Виновата ли я, что мой голос дрожал,

Когда пела я песню ему?

Виновата ли я, виновата ли я,

Виновата ли я, что люблю?

Виновата ли я, что мой голос дрожал,

Когда я пела ему песню?

Виновата ли я, что мой голос дрожал,

Когда я пела ему песню?

Целовал-миловал, целовал-миловал,

Говорил, что я буду его.

А я думаю все и, как роза, цвела,

Потому что любила его.

А я думаю все и, как роза, цвела,

Потому что любила его.

Ой ты, мама моя, ой ты, мама моя!

Отпусти меня погулять.

Ночью звезды горят, ночью ласки дарят,

Ночью все о любви говорят.

Виновата сама, виновата во всем.

Еще хочешь себя оправдать.

Так зачем же, зачем в эту лунную ночь

Позволяла себя целовать?

Так зачем же, зачем в эту лунную ночь

Позволяла себя целовать?

Виновата ли я, виновата ли я,

Виновата ли я, что люблю?

Виновата ли я, что мой голос дрожал,

Когда я пела ему песню?

Виновата ли я, что мой голос дрожал,

Когда я пела ему песню?