The disc brakes drag, the chequered flag sweeps across the oil-slick track

The young man’s home;

dry as a bone.

His helmet off, he waves: the crowd waves

back

One lap victory roll.

Gladiator soul

The taker of the day in winning has to say

Isn’t it grand to be playing to the stand, dead or alive

The sunlight streaks through the curtain cracks

Touches the old man where he sleeps

The nurse brings up a cup of tea — two biscuits and the morning paper mystery

The hard road’s end, the white God’s send is nearer everyday, in dying the old

man says

Isn’t it grand to be playing to the stand, dead or alive

The still-born child can’t feel the rain as the chequered flag falls once again

The deaf composer completes his final score.

He’ll never hear his sweet encore

The chequered flag, the bull’s red rag

The lemming-hearted hordes running ever-faster to the shore singing

Isn’t it grand to be playing to the stand, dead or alive

Дисковые тормоза тормозят, клетчатый флаг скользит по скользкой трассе.

Дом молодого человека;

сухой как кость.

Сняв шлем, он машет: толпа машет

назад

Победный бросок за один круг.

Гладиаторская душа

Победитель дня должен сказать

Разве не здорово играть на трибуне, мертвым или живым

Солнечные лучи пробиваются сквозь щели занавесок

Касается старика, где он спит

Медсестра приносит чашку чая — два печенья и тайну утренней газеты.

Конец трудной дороги, белый Божий посыл все ближе с каждым днем, в умирании старого

мужчина говорит

Разве не здорово играть на трибуне, мертвым или живым

Мертворожденный ребенок не чувствует дождя, когда снова падает клетчатый флаг

Глухой композитор заканчивает свою окончательную партитуру.

Он никогда не услышит его сладкий бис

Клетчатый флаг, красная тряпка быка

Полчища леммингов все быстрее бегут к берегу с пением

Разве не здорово играть на трибуне, мертвым или живым